Прокофьев Сергей Сергеевич – композитор, пианист, дирижер.

Для Сергея Прокофьева Петербург с отрочества был городом своим. Здесь он окончил консерваторию – в 1909-м по классу композиции Лядова, в 1914-м с золотой медалью по классу фортепиано Анны Есиповой, получив премию Антона Рубинштейна за свой Первый фортепианный концерт. К этому следует добавить, что курс инструментовки Прокофьев проходил у Римского-Корсакова, а дирижирования – у Николая Черепнина. Концерт с участием Прокофьева в Павловском вокзале, 23 августа 1913 года
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

В Петербурге его сопровождали первые шумные успехи. Его сочинения играли в своих концертах Зилоти и Кусевицкий. Прокофьев сам выступал в концертах как пианист, в основном исполняя собственные сочинения. 21 апреля 1918 года в зале Певческой капеллы он стоял за пультом Государственного симфонического оркестра на премьере своей Первой (Классической) симфонии (основным дирижером концерта был Николай Малько). Новаторство Прокофьева эпатировало, но все же авторитетные критики были к нему благосклонны. Один из них, Вячеслав Каратыгин, в статье «Молодые композиторы России», опубликованной в журнале «Аполлон» в 1912 году, называет Прокофьева «одним из самых многообещающих молодых авторов», «чья необузданная и стремительная музыкальная фантазия отливается часто в интереснейшие и остроумнейшие формы» ^[1].

Наконец здесь, в Петербурге, жили его друзья, однокашники, многие из которых после 1917 года начали уезжать из России.

В 1918-м уехал и Прокофьев – через Японию в США, а затем в Париж. Везде его ждал шумный успех, но этот успех не отменял желания завоевать публику в России.

На родине Прокофьева не забыли. Его, как и уехавшего Стравинского, исполняли часто. До приезда Прокофьева в Ленинград в 1927  году в Большом зале Петроградской-Ленинградской филармонии оркестром под управлением Бердяева, Дранишникова, Малько и гастролеров Унгера и Монтё были исполнены его Классическая симфония, Первый (тогда единственный) скрипичный концерт, Третий фортепианный концерт, Скифская сюита и сюита из балета «Сказка о шуте, семерых шутов перешутившего». Фортепианные пьесы Прокофьева включали в свои программы Владимир Софроницкий и Самуил Фейнберг.

Сегодня кажется почти невероятным, но в первое 10-летие советской власти страна вполне допускала и даже приветствовала приезд эмигрантов на гастроли. Да и слово «эмигранты» к ним пока не особенно применялось.

В январе 1927 года Сергей Прокофьев приезжает из Парижа на гастроли в Москву, а в феврале – в Ленинград. 9 февраля он пишет в Дневнике:

«За долгие годы странствования за границей я как-то забыл Петербург, мне стало казаться, что его красота была навязана ему патриотизмом петербуржцев и что по существу сердце России, конечно, Москва; мне стало казаться, что европейские красоты Петербурга должны меркнуть перед Западом, и что напротив, евразийские красоты иных московских переулков остаются чем-то единственным. Настроенный таким образом я сейчас был совершенно ошеломлён величием Петербурга: насколько он наряднее и великодержавнее Москвы!» ^[2].

В Филармонии проходит четыре авторских концерта композитора. Два вечера Прокофьев играет свои фортепианные сочинения – сонаты № 2, 3, 4, 5, «Мимолетности», «Сказки старой бабушки», а 12 и 19 февраля солирует в Концертах № 3 (дирижер Владимир Дранишников) и № 2 (дирижер Николай Малько).

О своем первом концерте (в программе были «Сказка о шуте», Концерт № 3 и Скифская сюита) Прокофьев вспоминает в Дневнике:

«10 февраля. Утром первая оркестровая репетиция с Дранишниковым. […] Как красив Колонный зал! Вообще, сколько воспоминаний связано с детства с этим залом!» ^[3] «12 февраля. […] зал был буквально чёрен от наполнившего его народа. […] Между отдельными частями концерта аплодисментов нет, но зато в конце такой же рёв, как в Москве. Сначала я выхожу кланяться один, потом несколько раз с Дранишниковым; играю на бис гавот и две мимолётности ^[4]».

Следующий приезд Прокофьева состоится лишь в 1932 году: в декабре пройдет симфонический концерт, на котором под управлением Дранишникова прозвучат две премьеры – «Четыре портрета и развязка» из оперы «Игрок» и Пятый фортепианный концерт, а также камерный вечер с участием Квартета имени Глазунова и музыкантов Филармонического оркестра.

В 1933-м Прокофьев приедет уже дважды – в апреле и ноябре (это будут разные сезоны). Его партнерами в двух камерных программах опять выступят Квартет Глазунова и филармонические музыканты, а в двух симфонических – Дранишников и Гаук, который 17 ноября 1933 года будет дирижировать премьерой Четвертой симфонии Прокофьева.

В дневниковых записях этого периода энтузиазма меньше. Прокофьев недоволен погодой, Дранишниковым, оркестром, неполными залами. 28 ноября 1932 года он пишет:

«Сравниваю свои переживания с 1927 годом. Теперь я дальше отошёл; исчезла такая любовь к самому городу, улицам. Или просто я дальше отошёл от вещей, мест, предметов?» ^[5]

В записи от 19 апреля 1933 года:

«Зал неполный: немного больше половины. Причины: мало денег; государство, чтобы поднять стоимость червонца и уронить цену товаров, придерживает дензнаки. В филармонии всё время ужасные сборы, у Ансерме вдвое хуже, чем сегодня; у Барсовой шестьдесят рублей и концерт отменён. Всё-таки досадно» ^[6]

Но через год Прокофьев вновь приезжает в Ленинград, где в ноябре 1934-го кроме двух авторских камерных концертов состоится дирижерский дебют в Большом зале – под управлением автора прозвучат Симфония № 4, «Поручик Киже» и сюита «Шут». К Прокофьеву по-прежнему относятся с подчеркнутым вниманием. Но теперь критика осторожничает в оценке его музыки: дифирамбы композитору «моцартовского духа» сменяются упреками в утрате «былого блеска, смелости, задора» и советами искать творческий импульс «лишь в темпах и ритмах своей страны, строящей социализм и новую социалистическую культуру».

Почему Прокофьева, столь чувствительного к каждому сказанному о нем слове, это не настораживает? В августе 1935 года его приглашают на гастроли с Ленинградским филармоническим оркестром в Баку, где под его управлением проходят «Авторские концерты известного композитора Сергея Прокофьева», а в 1936 году переезжает с семьей – женой Линой Кодина и двумя сыновьями – в СССР. Его внешне благополучная московская жизнь (звания, шесть сталинских премий) будет полна разочарований и несчастий. В 1948-м будет арестована Лина Кодина (к тому времени Прокофьев уже официально женился второй раз), которая 8 лет проведет в лагерях ^[7]. В том же 1948-м Прокофьева подвергнут резкой критике в знаменитом постановлении ЦК «Об опере ''Великая дружба'' В. Мурадели».

Афанасий Пономарев (директор Филармонии), Сергей Прокофьев, Оник Саркисов (художественный руководитель Филармонии) в Голубой гостиной Большого зала
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

За рубеж композитор выедет лишь дважды – в конце 1930-х годов. Изменится и интенсивность его гастролей в Ленинграде. В Филармонии он выступит только на двух авторских вечерах: 15 апреля 1937 года под управлением Фрица Штидри будет солировать в Концерте № 3, а 20 декабря 1940 года – в Концерте № 1. В этой же программе дирижер Абрам Стасевич представит две прокофьевских премьеры – кантаты «Здравица» и «Александр Невский».

На премьере Шестой симфонии, 11 октября 1947 года
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

На сцену Большого зала Сергей Прокофьев еще выйдет: 11 октября 1947 года под управлением Евгения Мравинского состоится премьера Шестой симфонии композитора. Присутствовавшему на исполнении автору устроят овации. Через полгода симфонию раскритикуют на съезде Союза композиторов. © Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича, 1947 год

После своего первого концерта в Большом зале 12 февраля 1927 года молодой и полный радужных надежд Прокофьев оставил запись в «Золотой книге» Филармонии:

«3-й концерт.
На память о 12 февр.1927 от iскренно благодарного
С. Прокофьева».