Розенман Роня Иосифовна – скрипачка, альтистка, педагог.

В 1930 году семья Розенман переехала в Ленинград из небольшого городка Хабно Киевской губернии, где Роня начала учиться игре на скрипке. Вскоре ее принимают в особую детскую группу при Ленинградской консерватории, а в 1936-м – в открытую на основе этой группы Специальную музыкальную школу. В консерваторию Розенман поступает к профессору Арону Григорьевичу Сосину, основателю альтового класса, но занятия прерываются войной. Скрипичный класс в Народичах, справа от учителя – Роня Розенман
Фото из семейного архива Леонида Гиршовича

Первую блокадную зиму Роня Розенман проводит в Ленинграде и лишь весной 1942-го уезжает в Ташкент, куда эвакуировали консерваторию. Учебу по классу альта она заканчивает в 1948 году. И с этого времени начинается педагогическая деятельность Рони Иосифовны. Как и ее учитель Сосин, она одинаково хорошо владеет альтом и скрипкой, которую преподает сначала в Доме пионеров и школьников Свердловского района (сейчас – Василеостровский), а потом в Детской музыкальной школе им. Ляховицкой на Садовой (тогда ДМШ Фрунзенского района) – здесь ведет и класс альта. Воспитанники Рони Розенман продолжают учиться у нее в альтовом классе Музыкального училища имени Римского-Корсакова, где она работает с начала 1960-х, а с 1965-го преподает еще и в Специальной музыкальной школе. В классе музыкального училища им. Римского-Корсакова, со студентом Олегом Балабиным
Фото из семейного архива Леонида Гиршовича, сына Рони Розенман

Для поступавших в консерваторию выучка у Розенман становилась знаком качества. Ее ученики разошлись по разным оркестрам мира, работали в ленинградских-петербургских симфонических и театральных оркестрах.

Вспоминает Владимир Альтшулер, дирижер Академического симфонического оркестра филармонии, в 1969–1984 – альтист оркестра, ученик Розенман:

«Роня Иосифовна! Через нее прошли едва ли не все альтисты ленинградских оркестров. Она учила без нажима, будто игра на альте была одним из атрибутов повседневной жизни. Для старших у нее были собственные поговорки: ‘’На сцене и в постели стесняться нельзя’’, ‘’Инструмент и жену взаймы не дают’’, девочек предупреждала: ‘’Лучше две морщины на лице, чем одна на чулке’’ – следила за аккуратностью в классе и на сцене».

Надежда Шапиро, альтистка АСО в 1988–2016:

«Таких людей я называю ‘’службой МЧС’’. Роня Иосифовна была учителем талантливым и умным, к тому же с отличным чувством юмора. Я занималась в школе на Садовой по классу скрипки, а в 6-м классе меня решили перевести на альт – о нем я никогда не слышала. При первой же встрече Роня Иосифовна поняла, как я растеряна и напугана. Она поставила передо мной скрипичные сонаты Генделя, дала альт, велела играть (‘’будет все то же самое, только на квинту ниже’’), а сама ушла в кинотеатр ‘’Сатурн’’, который был напротив школы. К тому времени, когда она вернулась (почти через два часа), у нас с альтом сложились чудные отношения, продолжающиеся всю жизнь».

В 1973 году Роня Иосифовна Розенман эмигрировала с семьей в Израиль. Ее биографию удалось восстановить благодаря сыну Леониду Гиршовичу – скрипачу (он играл в Симфоническом оркестре Ленинградской филармонии и в оркестрах Германии) и литератору, автору нескольких романов.

«Филармоническая» биография Рони Розенман ограничилась лишь одним детским выступлением: 2 ноября 1937 года в концерте юных дарований она вместе с Ириной Этигон исполнила концерт Вивальди для двух скрипок. Дружба ансамблисток, ставших учителями школы-десятилетки, сохранялась долгие годы.

И. Р.