Гмыря Борис Романович – украинский оперный и камерный певец, бас, солист Киевского театра оперы и балета.

Борис Гмыря родился в небольшом городке Лебедин Харьковской губернии в семье каменщика. Окончил церковно-приходскую школу, а в 11 лет пошел работать посыльным – началась Первая мировая война, нужно было помогать семье. В шестнадцать Борис перебрался в Севастополь, здесь трудился грузчиком в порту, кочегаром и матросом на катере. А потом вернулся в Харьков и в 1926-м пошел учиться: окончил рабфак, в 1930 году поступил в Инженерно-строительный институт, но инженером не стал.

Участника самодеятельности Гмырю услышала консерваторская профессура, и в порядке исключения ему разрешили учиться сразу в двух вузах: в 1934-м он, не зная нотной грамоты, становится студентом Харьковской консерватории. Его профессор Павел Васильевич Голубев настаивает, чтобы Гмыря доучился в строительном институте и получил профессию, ведь его вокальное будущее предсказать было невозможно. Диплом инженера Гмыре вручают в 1936-м. И в этом же году приглашают в Харьковскую оперу, а в 1939-м, после окончания консерватории, он поступает в Киевский театр оперы и балета.

Борис Гмыря в Ленинградской филармонии, 1948 год.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Во время войны Гмыря вновь оказывается в Харькове, а затем в Каменец-Подольске, на оккупированной территории, где продолжает петь. Серьезных репрессий в связи с этим не последовало – артист был любимцем власти, но в сопернической борьбе за лидирующую роль в труппе эта страница его биографии была использована как веский аргумент: Гмырю не ставят в спектакли, не отпускают на гастроли, поручают не подходящие голосу партии. В 1957 году певец вынужден уйти из Киевской оперы. Но он продолжает гастролировать по стране и выступать с камерными концертами.

Камерный репертуар певца был огромным – более 600 песен. Он исполнял романсы Глинки, Даргомыжского и Бородина, Чайковского и Рахманинова, песни Бетховена, Шумана, Брамса и Грига, вокальные циклы «Зимний путь» Шуберта и «Песни и пляски смерти» Мусоргского. Манера пения самородка Гмыри поражала естественностью вокальной интонации, безупречной дикцией, точным ощущением композиторского стиля. Особенно плодотворным стал его союз с киевским пианистом-концертмейстером Львом Остриным. По свидетельству современников, именно в ансамбле с Остриным Борис Гмыря был особенно хорош.

В Ленинградской филармонии, 1948 год.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Гмыря и Острин стали первыми исполнителями вокального цикла Дмитрия Шостаковича «Пять романсов на стихи Долматовского», соч. 98. С подготовкой премьеры цикла, состоявшейся в Киеве 16 мая 1956 года, связана забавная история. После одного из приездов Шостаковича в Киев для работы над циклом Гмыря провожал композитора на вокзал на своем автомобиле. Творческая дискуссия музыкантов была так горяча, что, выйдя у вокзала из машины, певец забыл ее закрыть, а когда посадил Шостаковича в поезд и вернулся, за рулем сидел милиционер. Оказывается, за то время, пока Шостакович и Гмыря увлеченно беседовали на перроне, автомобиль успели угнать, найти и вернуть к месту угона.

В день концерта болгарского баса Михаила Попова в Большом зале 13 января 1948 года, слева направо: Иван Яшугин (бас), Михаил Попов, Лаврентий Ярошенко (бас), Борис Гмыря.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Совместная работа сблизила Гмырю и Шостаковича, высоко ценившего певца. Поэтому, когда в марте 1962 года композитор задумал писать Тринадцатую симфонию на тексты Евгения Евтушенко для баса и симфонического оркестра, он сразу же подумал о Гмыре. После обмена письмами и телеграммами в июле 1962-го Шостакович приезжает на дачу к Гмыре для обсуждения новой работы. Борис Гмыря первым получает ноты симфонии. Стихи Евтушенко, особенно, «Бабий Яр» (I часть) – жесткое обличение уничтожения нацистами евреев в Киеве во время войны, вызывают нездоровое беспокойство у партийного начальства. Борис Гмыря, уже не раз «битый», поначалу соглашается петь, но потом письмом сообщает Шостаковичу, что в ЦК Компартии Украины ему не рекомендуют браться за исполнение. Шостакович воспринимает отказ болезненно, а Гмыря входит в историю отечественной музыки не только как прекрасный певец, но и как артист, струсивший перед партийным начальством. Его можно за этот поступок осудить. Но есть ли у нас, сегодняшних, такое право? Почему-то редко вспоминают о том, что следующим, кто вернул партитуру, был бас Большого театра Александр Ведерников, не вышел на премьеру и другой солист Большого Виктор Нечитайло (его срочно заняли в спектакле), и лишь Виталий Громадский, введенный уже на генеральной репетиции, рискнул солировать в Тринадцатой симфонии на премьере, полулегально прошедшей 18 декабря 1962 в Большом зале Московской консерватории под управлением Кирилла Кондрашина.

Борис Гмыря в концерте 9 июня 1947 года, Большой зал филармонии.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Отношения Гмыри и Шостаковича были окончательно испорчены. Но в 1956-м ничто еще не предвещало такого хода событий. Вскоре после киевской премьеры, 25 июня 1956 года, романсы Шостаковича на стихи Долматовского Борис Гмыря впервые исполнил в Большом зале Ленинградской филармонии.

Сюда певец приезжал по нескольку раз в сезон. В симфонических программах выступал эпизодически – на первом концерте в Большом зале с Заслуженным коллективом в 1947-м, с Госоркестром Украинской ССР в декабре 1948-го и со вторым Симфоническим оркестром филармонии (СО) 18 и 21 февраля 1963 года: в концертном исполнении «Моцарта и Сальери» Римского-Корсакова Гмыря пел партию Сальери, Константин Огневой – Моцарта. Несколько раз певец участвовал в органно-вокальных вечерах. Но чаще всего в Большом и Малом залах филармонии Борис Гмыря давал сольные концерты. Только в Большом зале их было 28, еще 20 прошли в Малом зале имени Глинки, последние состоялись в марте 1969 года: 26-го – в БЗФ, 29-го – в МЗФ.

В концерте 9 июня 1947 года.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Кроме русской и зарубежной вокальной лирики звучали в сольных программах Гмыри украинские и русские народные песни. На этих двух языках артист долгие годы (1936–1969) вел дневник. Восемь толстых рукописных тетрадей, составивших в целом 1865 страниц, были изданы в 2010 году в Харькове стараниями президента Фонда Бориса Гмыри Анны Принц. На дневниковых страницах – события непростой жизни певца и подробнейший анализ вокальных сочинений, над которыми работал Борис Романович.

И. Р.