Смоктуновский Иннокентий Михайлович – артист.

«Его нельзя объяснить. С ним нельзя работать, как с другими актерами, его нельзя подчинить логикой, ему надо дать жить», – говорил о Смоктуновском Григорий Козинцев. Смоктуновский и сам, по словам коллег, считал себя гением. Говорил об этом тихо, даже как-то стесняясь, но как о несомненном факте. Собственно, фактом это и было.

Вся первая половина жизни Смоктуновского ничем не предвещала успеха, славы, признания. Раскулаченное, репрессированное поколение бабушек-дедушек, голодное одинокое детство – родители, будучи не в силах прокормить всех детей, отдали сына в семью бездетной тети. Потом война – фронт, плен, побег и снова фронт. Вечный страх – после одного из сражений из 130-ти его сослуживцев выживут четверо. Вечный голод – однажды в 1943-м, увидев лицо в зеркале, Смоктуновский не узнает себя. Постоянное стремление выжить. За службу на фронте ему присудят награды. За краткосрочное пребывание в плену запретят жить в больших городах.

И всё это время Смоктуновский мечтал о сцене.

В театр он впервые попал в 14 лет в Красноярске, название спектакля позднее не вспомнил, осталось только воспоминание об охвативших чувствах: как признался потом, сразу понял, что «пришел домой». Первая же попытка «попасть в артисты» обернулась фиаско: из школьного драмкружка его выгнали с треском, сказали – «безнадежен». Так же, пусть в более мягкой форме – всё же не ребенка выгоняют, ему гораздо позднее будут отказывать режиссеры московских театров. Ему-то, гению! Смоктуновский не сдавался. В столицу он переехал в 1955-м после почти 10 лет работы в провинции: во Втором Заполярном театре драмы в Норильске, где играл рядом с заключенными Норильлага, в драматических театрах Грозного, Махачкалы и Сталинграда. Москве этот сценический опыт казался смешным и ненужным, а сам артист с полупрозрачными глазами и специфическим голосом – бесперспективным. Это он-то, гений! До ключевого события в жизни оставалось чуть меньше двух лет.

31 декабря 1957 года в театре БДТ выйдет товстоноговский «Идиот» с Мышкиным – Смоктуновским. То, что напишут о спектакле критики и коллеги, можно собрать в том, равный по объему роману Достоевского. Коротко о Мышкине Смоктуновского скажет Ия Саввина: «литературный герой куда-то пропал и появился человек».

Дальнейший путь Смоктуновского тоже нельзя назвать простым: из БДТ он вскоре уйдет, будет метаться между кино и театром, искать свою труппу, во МХАТе Ефремова, куда придет в 1975-м, тоже будут свои сложности. Но вся его биография после Мышкина писалась уже не житейскими событиями, а ролями. На экране – Гамлетом, Деточкиным, Порфирием Порфирьевичем, Чайковским, Плюшкиным. На сцене – Царем Федором (в Малом театре), Порфирием Головлевым, чеховскими Ивановым, Дорном, Войницким…

При этом Смоктуновский много работал в озвучании фильмов – художественных, документальных, мультипликационных. Участвовал в радиопостановках, записывал на радио классику – Сервантеса, Мопассана, Тургенева, Пушкина.

С монологами из Гёте артист 5 и 6 мая 1974 года выходил на сцену Большого зала Ленинградской филармонии: музыку Бетховена к драме «Эгмонт» исполнял Симфонический оркестр под управлением Одиссея Димитриади.

О жизни, о войне, о работе над ролями Иннокентий Смоктуновский написал в книге, изданной уже после его смерти. Название на ее обложке – «Быть» – как ответ артиста на извечный гамлетовский вопрос.

О. Р.