Закрытие симфонического сезона

Закрылся симфонический сезон Ленинградской филармонии. Этот сезон может быть безусловно признан интересным и содержательным. Ленинградцы услышали в 1948-49 году выдающиеся произведения симфонической литературы, в первую очередь отечественной, с участием лучших советских дирижеров и солистов. Мы слышали здесь также и выступления венгерских, чешских, болгарских и польских артистов.

Значительное внимание в истекшем сезоне Филармония уделила сотрудничеству с ленинградскими композиторами, приняв деятельное участие в декаде, посвященной новым произведениям композиторов нашего города.

Хочется высказать пожелание о закреплении и развитии в дальнейшем эффективных и важных форм музыкально-пропагандистской работы. Филармонии следует еще шире привлекать артистические силы Москвы, Ленинграда, братских республик и стран народной демократии. Надо углублять связи с советскими композиторами, еще больше помогая их творческому росту, содействуя их общению с массовым слушателем.

Последние концерты сезона в Ленинграде прошли под управлением народного артиста СССР П. Рахлина, пользующегося прочными симпатиями ленинградских слушателей. Каждое его выступление приобретает характер значительного события в музыкальной жизни нашего города. Так было во время гастролей в Ленинграде Государственного симфонического оркестра УССР, руководимого Рахлиным, гастролей, сыгравших существенную роль во взаимообогащении русской и украинской музыкальных культур.

В двух последних концертах Н. Рахлин исполнил Четвертую и Пятую симфонии Чайковского, партитуры которых принадлежат к числу наиболее популярных произведений мировой симфонической литературы. Очень трудно найти новый, свежий и непосредственный подход к их трактовке, имеющей давно уже установившиеся традиции. Рахлину это удается. Он проходит мимо некоторых прочно сложившихся исполнительских навыков, обращается к первичному замыслу композитора. У него свои темпы, свои оттенки, свои соотношения звучностей, не носящие на себе никаких следов чьего-либо влияния. Все это придает особую свежесть и непосредственность исполнению Рахлина; это увлекает и весь играющий коллектив, и многочисленных слушателей.

Наиболее существенными в исполнении Рахлиным симфоний Чайковского нам представляются два момента: подчеркнутое обозначение их национальной русской природы и живая образность в передаче мелодического содержания этих знаменательных произведений. Замечания эти относятся не только к финалу Четвертой симфонии, использующей народную песню «Во поле березонька стояла», но и к основным темам первой части.

В письме к композитору С. Танееву Чайковский писал: «Симфония моя, разумеется, программна, но программа ее такова, что формировать ее словами нет никакой возможности». Рахлин добивается конкретности в содержании передаваемой музыки, раскрывая, тем самым, ее программную природу.

Все это не означает абсолютной бесспорности трактовки Рахлиным этих симфоний Чайковского. Представляются, например, дискуссионными излишние темповые нарастания в разработке первой части Четвертой симфонии, преувеличенное подчеркивание некоторых второзначных тем в медленной части Пятой симфонии. Однако спорны лишь незначительные детали. В целом же исполнение убеждает стройностью замысла и богатством хорошо задуманных и мастерски выполненных деталей. В нем передано основное — ощущение полнокровия партитуры, непринужденное и могучее дыхание музыкальной стихии.

С яркой образностью Рахлиным были переданы фантазия «Буря» Чайковского и «Шехеразада» Римского-Корсакова, в которой скрипичное соло (эта, по словам композитора, «об’единяющая нить произведения») выразительно было исполнено заслуженным артистом республики И. Шпильбергом.

Солистка другого концерта пианистка Т. Гольдфарб выступила с исполнением редко появляющейся в концертных программах «Концертной фантазии» Чайковского для фортепиано с оркестром. Эта своеобразная по форме двучастная пьеса требует от исполнителя-солиста исключительного богатства звуковых красок, большой творческой инициативы. К сожалению, выступавшая пианистка ни одного из этих требований полностью не удовлетворила. Расплывчатость архитектоники и однообразие звучности противоречили тону музыки второй части, носящей характерное название «Контрасты». Контрастов-то в исполнении Т. Гольдфарб именно и не было.

Заключительные концерты Ленинградского симфонического сезона, за единичными исключениями, прошли с настоящим творческим под’емом.

В. Богданов-Березовский