Камерный цикл С. И. Танеева

Закончился цикл камерных концертов Филармонии из произведений С. И. Танеева, при участии квартета имени Глазунова (в составе: И. О. Лукашевского, А. Д. Печникова, А. М. Рывкина и Д. Я. Могилевского). Обозрение камерного творчества выдающегося мастера в таком обширном об'еме представляло крупный интерес и давало богатый материал для уяснения творческого лика московского контрапунктиста.

Танеев - с одной стороны „российский нидерландец", с головой ушедший в полифонические дебри позднего средневековья; с другой — он еще непонятый и недостаточно оцененный выразитель вполне современного музыкального мышления, напряженного и сочного по своему гармоническому фону и звучностям, требуемым от инструменталистов.

В первом из 4-х концертов цикла, исполнялись два самых ранних квартета Танеева, — оба со следами разнообразных влияний, — и весьма интересный фортепианный квартет — сочинение более позднего периода.
В этом последнем партию рояля с успехом исполнила С. О Давыдова, отлично зарекомендовавшая себя своими камерными выступлениями.

В следующем концерте исполнялись: фортепианное трио, с участием проф. Л. В. Николаева, передавшего свою партию с чутьем и проникновением большого музыканта, и квартет с двумя виолончелями (партию 2-ой виолончели исполнял И. О. Брик).

Воспроизведение этих композиций поражало своей мощностью, выходившей по временам из пределов камерной звучности.

Сильный и гибкий тематизм, необычайная контрапунктическая изобретательность, вплоть до исчерпывающего использования каждой даже незначительной фразы, а также богато развитая вариационная форма роднят между собой оба произведения и обнаруживают в авторе редкое владение музыкальной архитектоникой. В форме вариации Танеев применяет изумительное разнообразие приемов и оборотов (тема из оп. „Садко" после напряженнейшей фуги в квартете с двумя виолончелями). В конце концов тематическая связь вариаций невольно ускользает, оставляя место лишь для восприятия звуковой лавины в целом. Не менее силен по звучности квартет с двумя альтами, где в высшей степени удачно использованы наиболее выгодные стороны этого инструмента. Оба альтиста, А. М. Рывкин и В. О. Шер, проявили здесь подлинную артистичность.

Заключивший 3-ий вечер квартет а-moll страдает излишней надуманностью, его adagio технически перегружено; зато очень легко воспринимается скерцо в отличных штрихах квартета. Большой интерес представило струнное трио для двух скрипок с альтом, полное вдохновенной творческой мысли и прозрачное по рисунку. Прелестен менуэт, стилизованный в гайдно-моцартовском роде.

Прозрачен и относительно незатейлив 5-й квартет, значительно бледнеющий по сравнению с другими камерными ансамблями.
Обратное можно утверждать по отношению к 6-му квартету, самому сильному произведению в этом роде по темпераментности и, пожалуй, грандиозности. Замечательно выразительные элементы 1-й части, adagio с редкостно разработанным „ostinato", блестящая жига и не менее блестящий финал должны закрепить за этой композицией репутацию исключительного произведения. Соперничать с ней по силе и остроте мысли может разве только фортепианный квинтет, являющий собой вершину камерных достижений Танеева. Это последняя композиция, с блестящей исполнительницей фортепианной партии в лице М. В. Юдиной, заключила собою цикл.

Остается сказать о квартете имени Глазунова, вынесшем на своих плечах огромную работу и поддержавшем прочно сложившуюся репутацию первоклассного художественного ансамбля. Деятельность квартета по существу является служением, хотя и возвышенному, но слишком интимному виду музыкального творчества и потому не вполне созвучному переживаемой нами эпохе. Этим объясняется недостаточное внимание к камерной музыке. Но это не должно остановить работы участников квартета, как самоотверженных и идейных хранителей старых музыкально-культурных ценностей.

В. Муз-кий