Вечер мастеров балета

Советский зритель любит балетное искусство. Вечер мастеров балета — артистов Театра им. С. М. Кирова – привлек в Филармонию многочисленную аудиторию. Концерт, прошедший с участием прославленных мастеров старшего поколения, лауреатом Сталинских премий, а также талантливой молодежи, еще раз продемонстрировал, какими богатыми творческими силами располагает хореографический коллектив театра.

Создание полноценного хореографического номера — этой «малой формы» балетного искусства — оказывается часто задачей более трудной, чем участие в балетном спектакле. Здесь артист лишен многих существенных «вспомогательных» средств воздействия — развернутого сюжета, ансамбля, декораций, оркестра. Конкретный танцевальный образ должен быть обрисован им совершенно самостоятельно и притом в пределах очень короткого времени.

Из показанной в Филармонии программы лишь немногие номера представляли собою фрагменты балетов, перенесенные с большой сцены на концертную площадку: дуэт из «Баядерки» Петипа, вальс из «Египетских ночей» Фокина и балетные сцены из оперы «Фауст» (Вальпургиева ночь). Все же остальные танцы были чисто концертными, поставленными нашими советскими балетмейстерами. Иные из них — на основе литературного сюжета («Барышня-крестьянка» по повести Пушкина — постановка Н. Камковой), другие — на фольклорных мотивах (молдавский танец — постановка А. Андреева, цыгано-венгерский танец — постановка Л. Якобсона, румынская фантазия — постановка Н. Анисимовой и др.).

Однако необходимо указать, что проблема концертного хореографического номера во многих случаях все еще остается только намеченной, но не разрешенной. Яркими национальными чертами отмечены в основном лишь характерные танцы. Классический же танец подчас предстает все еще несколько абстрактным и обезличенным. В равной степени такой упрек может быть отнесен к «Сновидению» на музыку Грига в постановке Л. Якобсона, к шопеновскому ноктюрну, поставленному Н. Камковой, к «Весне» Грига в постановке Н. Анисимовой. И еще: редким, но, к сожалению, до сих пор бытующим пережитком остается неразборчивое отношение к привлекаемому музыкальному материалу: стоит ли танцевать под звуки некоего Шпаргеля («Танцевальная цыганская сюита») и не слишком ли импровизационна и, в то же время, ординарна обработка Штейнблатом мотивов молдавских песен?

Недопустимо мало места во всей программе занимает советская музыка: она представлена одним вальсом Хачатуряна. Это свидетельствует об отсутствии тесного творческою контакта между балетмейстерами, балетными артистами и композиторами. Ведь помимо идущих на нашей советской сцене балетов Прокофьева, Хачатуряна, Чулаки, Заранек, Морозова и других композиторов, есть много превосходных произведений для фортепиано, скрипки, для небольших ансамблей, которые имеют все основания послужить материалом для танцевальных номеров.

Все сказанное относится к вопросам творчески-постановочным, за состояние которых ответственны, разумеется, не только балетмейстеры-постановщики, но и сами артисты. Замысел номера, его идейная образная сущность, конечно, должны исходить именно от них.

Что же касается до собственно исполнительской стороны концерта, то она в целом оставила самое отрадное впечатление. Зрители наблюдали высокое мастерство артистов старшего поколения — Н. Дудинской («Гитана» Крейслера в постановке К. Сергеева), Г. Кирилловой (ноктюрн Шопена), О. Иордан (вальс Шопена), Т. Вечесловой и С. Каплана (вальс Либлинга). Радовала и творческая зрелость молодых исполнителей — Л. Войшнис и А. Макарова («Размышление» Чайковского в постановке Л. Якобсона), Н. Петровой и Н. Серебренникова («Весна» на музыку Грига) и др. Успеху концерта содействовало музыкальное сопровождение, находившееся в опытных руках М. Карпова (фортепиано).

В. Богданов-Березовский