Михаэль Задора

Гастролер Академической Филармонии М. Задора в первом своем концерте не совсем оправдал те ожидания, которые на него возлагались.

Во-первых — программа: довольно пестро составленная, она не говорит в пользу вкуса концертанта. Бах—Бузони, Шопен, Фильд, тут-же собственная транскрипция ариетты Перголезе и итальянские впечатления Листа (Кампанелла и др.).

Далее — исполнение. Обладая в совершенстве техникой владения инструментом, пианист, играл крайне небрежно, разгоняя быстрые темпы до степени неразборчивости и „смазывая“ целые пассажи (особенно, в этюдах Шопена).

После двух немецких гостей — Эгона Петри, пианизм которого — высший образец классического мастерства фортепьянной игры и проникновенного художника Артура Шнабеля, посетивших нас в этот сезон, Задора (по первому выступлению) не оставил особенно яркого впечатления.

Неприятный осадок оставил так-же оттенок высокомерия, выказанный в предварительных (перед началом концерта) очень настойчивых требованиях тишины, обращенных к публике через администрацию.

Б. В.

* * *
М. Задора еще сравнительно молодой пианист бузониевской школы, нервной, подвижной, — артист преимущественно виртуозного типа. Для таких виртуозов огромное значение имеет момент вдохновения, в «ударе» ли он, и в этом смысле настроение у пианиста меняется несколько раз в течение программы. Им великолепно были сыграны чисто виртуозные номера программы (произведения Листа), но как-то капризно-неуравновешенно этюды Шопена: местами ритмически совершенно скомканы и неудачно педализированы.

Евг. БРАУДО

* * *
О Задоре, несомненно, уже сложилось два противоположных мнения. Музыканты не удовлетворены тем, что в толковании произведений пианистом нет не только ничего нового и оригинального, но что многое не глубоко продумано, что он часто бьет на эффект и подчас играет вычурно; не музыканты, те, кто подойдут к пианисту непосредственно, без кропотливого анализа, будут захвачены очарованием чистой звучности, то стремительной и ослепительной, то тончайше прозрачной: они несомненно почувствуют грацию и заражающий лиризм артиста. Исполнение Задоры интересно прежде всего с точки зрения учета профессионального труда: его колоссальная техника, феноменальная быстрота пальцевых движений (часто пианист играет в таком гоночном темпе, что едва воспринимаешь детали, отдаваясь лишь впечатлению от потока звучаний) — покажут, чего может достигнуть человек при упорном и организованном труде. Если мы любуемся организованными движениями квалифицированных рабочих, гимнастов, акробатов, эксцентриков, подчинивших себе свои органы, то изумительное владение аппаратом руки у пианиста, которое вызывает блестящие потоки звуков, не может не вызвать живого интереса. Виртуозность, т.-е. мастерское владение инструментом, достижение быстроты движений, сама по себе, даже независимо от способов истолкования произведения, захватывает слушателя, как узор, как танец без сюжета. В наше время, когда виртуозность пианистов сильно понизилась, а зачастую подменяется мнимым глубокомыслием исполнения, мастерское высококвалифицированное ремесло М. Задоры представляет большой интерес и для любителя, и для пианиста профессионала.

Сергей Бугославский