Венецианское музыкальное празднество

Закончилось второе из двух музыкальных празднеств, организованных Интернациональным Обществом Современной Музыки в текущем сезоне, и вместе с тем — третье международное камерное празднество о-ва, на этот раз происходившее в Венеции, в течение недели от 3 до 8 сентября.

Вновь встретились здесь музыканты всех европейских стран и национальностей, не исключая и советской России (Фейнберг), чтобы ознакомить друг друга с годичными результатами своих художественно-музыкальных устремлений и достижений.

Один день был отдан концерту старинной итальянской музыки в Palazzo Ducale под управлением духовного вождя молодых итальянских музыкантов Альфредо Казеллы, остальные же дни были посвящены демонстрациям современности: двадцати восьми произведений двадцати восьми композиторов от Форэ (дань его памяти!) и до Шенберга и его школы. Среди исполненного — преимущественно, сонаты: для струнного квартета (Яначек, Корнгольд, Лаброка, Шимановский, Шульгоф, Буттинг), для скрипки-соло (Золтан Секели), для виолончели (Онеггер, Кассадо), для скрипки с виолончелью (Эйслер), для рояля (Шнабель, Стравинский, Фейнберг), наконец, — для рояля, гобоя, флейты и фагота (Ристи).

Такой подбор программы зависел далеко не от одной случайности. Вообще, в современном камерном творчестве замечается характерный уход от свободных форм и систематичный уклон к строгому формальному конструктивизму, будь то в классических рамках многочастного развития танцевальной сюиты или сонатного дуализма, или же более независимого, но от этого не менее замкнутого, строения новейшей сонаты. Хиндемит же попытался даже поставить себя в еще более суровые тиски архаизирующего принципа оформления, почти вполне выдержав партию облигатного рояля в «камерной музыке № 2» в чистом двухголосом сложении.

Впрочем, это не означает, что свободные формы совершенно вышли из музыкального обихода. Упомяну исполнявшиеся на празднество скрипичные «Джаз-банд» Гроса и «Цыгане» Равеля, «Impressionen» для камерного оркестра Эйхгейма и др. — между прочим, отрывок из симфонической поэмы Реггльса «Человек и ангел» для шести засурдиненных труб (всего 21 такт!). О «Серенаде» Шенберга следовало бы написать отдельную статью: ни я какие классификационные схемы ее, конечно, уложить невозможно.

Не случайно также оказалось мало вокальных произведений. Интерес к музыкалькой лирике, по-видимому, в значительной мере падает. Следует здесь, пожалуй, только отметить «Даниэль-джаз» американца Грюнберга, представляющий собой весьма остроумный музыкальный гротеск для голоса и восьми инструментов.

Таковы главнейшие итоги празднества. Но делать из них какие бы то ни было прогнозы будущего — было бы ошибкой. Слишком извилисто идет в наше время линия музыкальной эволюции, чтобы было возможно отсюда говорить о будущих путях камерного стиля. Но в одном лишь, безусловно, можно не сомневаться: это в том, что он не только не погиб, но что — наоборот — ему суждено, по-видимому, еще в огромной мере обогатить сокровищницу музыкального искусства.

С. ГИНЗБУРГ