Симфонический концерт в Филармонии

Несколько пестрая, но интересная и содержательная программа второго концерта Филармонии, проведенного под управлением Н. А. Малько, представила особый интерес благодаря включению в первое его отделение новой (VII) симфонии Н. Я. Мясковского, одного из немногих современных наших симфонистов чистой воды, чей авторитет в Москве ставит каждое его новое сочинение на степень значительного события музыкальной жизни.

Несомненно, что исполненная впервые симфония представляет собою солидный вклад в нашу обедневшую за последнее время симфоническую литературу. Прежде всего новая симфония обладает редким для современной музыки качеством — своеобразием и рельефностью тематического материала, развитого в крайне любопытном и своеобычном инструментальном контексте (замечательный эпизод с тубой!). Сжатая в основных своих очертаниях и лаконическая по мелодическому составу, симфония заслуживает некоторого упрека с этой же стороны: тематика симфонии в значительной своей части — тематика короткого дыхания, и в ней нет того органического „развертывания сюжета“, которое в конечном счете делало бы эту сжатость качеством высшей ценности. Отсюда сжатые, быстрого движения эпизоды у Мясковского ярче, выпуклее эпизодов умеренного и медленного течения. Со стороны формальной структуры композитор далеко не свободен от некоторой симметричности, квадратности, и тематическое развитие его часто секвенцообразное, как и появление новых тем часто парное, излагаемое параллельно, по аналогии.

Конечно, для такого сложного произведения, как симфония Мясковского, однократное исполнение не может дать материала для исчерпывающего суждения. Но ясно, что творческая эволюция Мясковского от известной нам 5-ой симфонии к 7-oй все же велика. Прослушанное в концерте сочинение в такой степени эмоционально впечатляющее и по своему внутреннему творческому „заряду“ настолько убедительное, что сомневаться в его большом удельном художественном весе ни в каком случае не приходится. Автор имел солидный успех и был дважды вызван.

Что касается остальной части программы, то в первую очередь по исключительному впечатлению, произведенному на слушателей, следует выделить исполнение замечательной „Сечи при Керженце“, блестящего отрывка из гениального „Китежа“. „Сеча“ была повторена.

Солистом концерта выступил Р. Чаров, мастерская вокализация которого меньше всего может быть оценена в таких произведениях, как обе каватины Берендея. Чаров — блестящий мастер bel-canto, но вокальный стиль Р.-Корсакова, как известно, отнюдь не ограничивается этим одним требованием. Сюита Иг. Стравинского „Фавн и пастушка“ в передаче второй солистки вечера О. Мшанской, неуверенной по интонации и вообще по ученически бледной, осталась мало заметной. Увертюра „Свадьба Фигаро“ и „Испанское каприччио“ „обрамляли“ программу, проведенную Н. А. Малько с присущими ему техническим мастерством и замечательной точностью передачи.

Es.