Д. А. Смирнов

(Первое выступление в Гос. Филармонии)

Итак сомнений никаких, — победа полная.
Если буря, колыхнувшая зал, когда он взошел на эстраду, была данью прошлому, тому Дмитрию Смирнову, что жил в воспоминаниях, бывшему «любимцу ленинградской публики», «единственному», «несравненному» и проч., — то восторг после первой же арии, был восторгом перед настоящим.

И любопытство перед тем, «каков-то он теперь, в ореоле мировой известности» и опасения «не изменился, не утратил-ли былого обаяния», — все сразу отошло, испарилось и уступило место уверенности и восхищению.

На лицо было все то же бесконечное дыхание, которым Дм. Смирнов так прославился в свое время, то же изумительное меццо воче, то же мастерство, та же одухотворенность передачи. И держался он на эстраде все также просто, непринужденно и приветливо, без тени высокомерия, увы, столь часто наблюдаемого у величин микроскопического по сравнению с ним масштаба.

Что он пел? Да все то, что полагается петь «мировому тенору», — и «Османовы строфы», и «Песнь индийского гостя», и «Романс Надира», и, разумеется, «Ла-донна е мобиле» (свой коронный когда-то номер) — словом, все то, чего от него несомненно ждали собравшиеся две тысячи человек.

Пел как большой мастер-певец, уверенный в своем искусстве. И каждая новая вещь вызывала новые восторги, новые овации, — Дмитрий Смирнов «был принят», безоговорочно, безусловно.

Было бы несправедливостью не упомянуть о том бесподобном сопровождении, которое дал на рояле М. Т. Дулов, — это было мастерство не меньшее и не менее обаятельное, достигшее крайних пределов в романсе «Не пой красавица».

Дэм