Мои наблюдения

В области симфонической музыки развертывающийся сезон приближает нас к интереснейшим первым исполнениям. Несомненно, что, как Gurre-Lieder (песни Гурре) Шенберга, так и вторая симфония Щербачева будут художественно яркими событиями. К капитальной симфонии Щербачева придется вернуться в свое время. Сейчас мы ближе стоим перед исполнением симфонических песен Шенберга, и потому на них хотелось бы обратить теперь внимание широких кругов любителей музыки. Композитора Шенберга у нас мало знают, а если и знают, то относятся с опаской за его, якобы, нарочитые музыкальные дерзости. А, между тем, его развитие шло очень постепенно и последовательно. Нe постепенно и не последовательно шло у нас ознакомление с его вещами. Трудные для восприятия сочинения Шенберга появились в наших концертах раньше тех, в которых по новому звучат еще не отзвучавшие отзвуки предыдущей эпохи. К этим произведениям принадлежат песни Гурре (Гурре — название города), гигантская симфоническая кантата, — цепь выразительнейших песен и лирических монологов. Песни и монологи (почти все из них являются широко развитыми эпизодами) связаны друг с другом оркестровыми интерлюдиями, вырастающими в сложные и богато развернутые симфонические картины, при чем в звуковую ткань включается хор.

Сюжет песен — скандинавское сказание, в котором сплелись сказочно-фантастические, легендарные и исторические нити. Любовная лирика и глубокое чувство природы насыщают музыку, искренно и непосредственно эмоциональную, воздействию которой трудно не поддаться, тем более, что в ней нет пугающих, резко дерзких звукосочетаний. Для всех, кто привык к языку Вагнера, музыка песен Гурре не будет неожиданностью, хотя характер ее и колорит во многом иные: интенсивнее и утонченнее. Но если сам Шенберг, еще во время долгой своей работы над песнями сочинены весной 1900, а инструментовка была закончена в 1911), и опередил их в других своих сочинениях, то без них, без знакомства с ними, все-таки трудно проникнуть в сложный мир его творчества, в котором беспощадная логика мыслителя сочетается с прочувствованными и романтически-пылкими переживаниями.

Шенберг в настоящее время — выдающееся художественное мировое явление. Пройти мимо его творчества, значит, пройти мимо большого этапа развития современной музыкальной культуры и лишить себя общения с одним из сильных и непоколебимых в своих убеждениях мастеров музыки. Повторяю, Gurre-Lieder — наилучший путь к Шенбергу. Щедрая мелодика песен завлекает слух и помогает ему легко и свободно пройти сквозь сказочно богатый мир звучаний, то ослепительно ярких, то деликатно и нежно проницательных. Шенберг в этих выразительнейших песнях выказал себя гуманнейшим художником, чутким лириком, уловившим ритмы взволнованного человеческого сердца и подслушавшим в природе музыку вечера, ночи и раннего утра. Дыхание жизни от заката и вечерней поры до солнечного восхода — вот, в сущности, «программа» песен Гурре. Человеческие переживания здесь тесно сплетены с настроениями природы и, в конце-концов, в них растворяются. Заключительная стадия музыки песен — интенсивнейшее стремление к свету и к солнцу — звучит как могучий величественный гимн, утверждающий власть жизни.

За исключением немногих слащаво-сентиментальных моментов. Шенбергу удалось на всем протяжении громадной партитуры удержаться на уровне монументального, серьезного большого искусства. Это тем более удивительно, что в основе-то всей грандиозной композиции лежит лирическая песня, немецкая Lied — искренняя и задушевная, простая и скромная — живое и непосредственное отражение мира эмоций.

Воспроизведение песен Гурре требует напряжения, выдержки, чуткости и силы воли, так как необходимо охватить мыслью далекий горизонт жизни, и вместе с тем, сосредоточиться на отдельных интенсивнейших моментах проявления чувства. Эта раскидистая партитура пред’являет суровые требования ко всем исполнителям.

Тем настойчивее необходимо указать на самую возможность исполнения песен Гурре, как на большой художественный сдвиг нашей музыкальной действительности.

Игорь Глебов