С чужого голоса
О симфонии Г. Попова

22 марта в ленинградской Филармонии исполнена симфония Г. Попова. Она создавалась несколько лет (1927—1930 гг.). Именно к этому времени относятся фортепианно-клавирный вариант и первые работы над оркестровкой произведения. Исполненная автором в 1932 г. в фортепианном изложении симфония получила премию на конкурсе, организованном Большим театром в Москве.

Однако, дать оценку подлинной идейно-художественной сущности и общественно-политической направленности симфонии можно только сейчас, после ее оркестрового исполнения.

Путь развития ленинградских симфонистов, в общем, проходил в двух направлениях: во-первых, — необычайно активно выступала так называемая современническая группа, с восторгом, без критики принимавшая современную западную культуру, как единственно прогрессивную.

Вторая группа отстаивала традиции русской академической школы последователей, а нередко эпигонов «могучей кучки» — Римского-Корсакова, Мусоргского, Бородина, Балакирева и др.

В ходе глубокой классово-мировоззренческой дифференциации ленинградские симфонисты значительно перестроились. Не мало произведений симфонического типа, созданных за последние годы и прозвучавших в наших концертных залах, получило высокую оценку нашей общественности.

Симфоническая культура особенно сложна. Раскрывая идею своего произведения, композитор-симфонист должен подняться на уровень больших философских обобщений.

Попов являлся одним из активнейших представителей современнической группы. С симфонией Попова музыкальная общественность была знакома и раньше, однако, лишь по фортепианному исполнению. В таком виде симфония представлялась произведением хотя и несомненно дискуссионным, но имеющим черты энергичной волеустремленности и оптимизма. Этим об’ясняется в общем положительная оценка, данная симфонии на предварительных ее показах. Однако, в искусстве вообще, а в музыке в особенности, между первоначальным эскизом и окончательным художественным воплощением замысла — дистанция огромного размера. И это ярко сказалось, когда симфония Попова предстала в своем подлинном оркестровом звучании. Это произведение большого масштаба: симфония длится 45 минут; ее исполнение требует максимально увеличенного состава оркестра. Композитор пользуется огромным арсеналом средств музыкального выражения. Высококвалифицированный состав оркестра Филармонии, под руководством дирижера Ф. Штидри, положил не мало усилий для исполнения симфонии. Однако, в подавляющем большинстве состава оркестра и посетивших концерт слушателей симфония вызвала протест и возмущение.

Если в первом клавирном варианте, при всех весьма крупных формалистических заблуждениях, автор пытается, с большим или меньшим успехом, подчеркнуть оптимистическую сущность перестройки мировоззрения советской интеллигенции, то в окончательной редакции композитор утверждается на позициях махрового формализма.

Обильная палитра красок, более или менее талантливо использованных композитором, не спасает дела. Экспрессионизм композитора, порочность его вкуса и слухомера ломает пропорции оркестровой звучности, превращая местами симфонию в истерический гурманский хаос звуков.

С удивительной настойчивостью композитор пребывает в состоянии взвинченности, переходящей в истерию. Брошена на произвол первая, по словам композитора, революционная тема первой части. Загромождена медью вторая тема. Первая часть симфонии, в целом имеющая значение казалось бы поставленного тезиса, дезорганизует сознание слушателя отсутствием положительных и обусловливающих дальнейшее развитие утверждений.

Средняя лирико-эпическая часть симфонии неожиданно и необоснованно приобретает статико-созерцательный, пассивный характер.

Финал симфонии, который должен был обобщить, аккумулировать оптимизм интеллигенции, выходящей победительницей в процессе перестройки своего сознания, дан композитором в плане скрябинских мистерий, но неизмеримо ниже по качеству. Колокольный звон, то затуманенное, то аффективное звучание медной группы в окружении вакханального звучания всего оркестра, болезненно воздействуют на психику здорового советского слушателя. Неудивительно, что реакцией на финал симфонии явилось нервное движение протеста в зале. Напрасно небольшая часть слушателей пыталась создать видимость успеха. Симфония Попова совершенно чужда массовому слушателю. Это произведение дает субъективистически ограниченное отображение действительности и тем самым искажает ее.

Что привело композитора к провалу? Прежде всего, непонимание нашей действительности, крайний индивидуализм. Некритическое восприятие композитором традиций западной культуры привело к формалистическому решению творческого замысла. Перед композитором с необычайной силой встает вопрос о его дальнейших перспективах. Отстаивание своих взглядов под флагом «самобытности языка», «оригинальности мышления», «признания потомством» только лишь способствует отходу композитора от магистральной линии советской музыки, развивающейся в борьбе за стиль социалистического реализма.

За последние годы композитор работал только лишь в области киномузыки. Композитор не создал произведения, качественно отличного от общих его устремлений, выраженных в симфонии, за исключением музыки к фильме «Чапаев», обнаруживающей известную демократизацию языка и большую конкретность музыкальных образов, особенно, в фильме «Чапаев».

Это обстоятельство еще резче подчеркивает сложность перспективы творческого роста композитора.

Покончить с эгоцентризмом, глубоко понять запросы советского слушателя, выйти из ограниченной сферы вкусов мелкобуржуазной аудитории — неотложная задача Г. Попова.

Наша композиторская организация и ленинградская Филармония ослабили классовую бдительность, допустив использование трибуны Филармонии для пропаганды идеологически-чуждого произведения. Из этого факта надо немедленно сделать серьезные политические выводы.

Наши музыкальные критики пока хранят «заговор молчания», вместо того, чтобы подвергнуть тщательному анализу симфонию Г. Попова и извлечь из ошибок композитора все необходимые выводы.

Бюро секции критиков вместе с творческим отделом союза советских композиторов обязаны организовать широкую дискуссию о творческом пути композитора Попова. Либеральное благодушие в борьбе с чуждыми тенденциями в советской музыкальной культуре совершенно недопустимо. Надо всеми мерами и средствами активизировать и поддержать передовые наиболее близкие рабочему классу слои композиторов, действительно стремящихся реалистически воплощать тематику современности и исторического прошлого. Таковы основные задачи музыкально-творческой общественности.

В нашей стране имеются все возможности для перестройки отстающих отрядов композиторов. Самокритическое слово за ними, в частности, за талантливым композитором Поповым, музыкальная одаренность и культурный кругозор которого позволяют предъявлять к нему особо высокие требования.

Отв. секретарь ленинградского союза советских композиторов
В. Иохельсон