Рождественский Геннадий Николаевич – дирижер, пианист, сочинитель.

Геннадий Рождественский в Ленинградской филармонии в день концерта 29 октября 1952 года.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Музыка Геннадию Рождественскому досталась в наследство от родителей. Туда же прилагалось фундаментальное гуманитарное образование – всемирная литература, живопись, языки. Всё это – не школьный урок, а среда, в которой он существовал. Дорога на сцену Петербургской филармонии тоже была проторена родителями.

Его мама, Наталья Петровна Рождественская, солистка Ансамбля оперы Всесоюзного радиокомитета, прекрасная камерная и оперная певица. Позднее Геннадий, замечательный пианист, воспитанник Льва Оборина в Московской консерватории, не раз будет аккомпанировать ей в камерных программах. В Ленинградской филармонии, где певица концертировала в 1939–1957, они вместе не выступали, но в свои программы в Большом и Малом залах Рождественский будет включать романсы и оперные фрагменты, тексты которых переводила на русский язык Наталья Петровна.

Его отец, дирижер Николай Павлович Аносов, в классе которого Рождественский оканчивает Московскую консерваторию (1954) и аспирантуру (1959), выступает в Большом зале в 1939–1962. Наряду с обычным филармоническим репертуаром он представляет в Ленинграде и редкости: в 1952 году – мелодраму Фомина «Орфей», в мае 1962-го (последние выступления) – спектакль-концерт Московского театра имени Владимира Маяковского по трагедии Еврипида «Медея» с музыкой из «Орестеи» Танеева. 17 ноября 1945 года в программке Николая Аносова с Заслуженным коллективом появляется редкая в те годы ремарка: «все произведения исполняются в 1-й раз». Среди премьер есть опусы британцев Элгара и Блисса, а концерт 17 марта 1956 года дирижер полностью посвящает английской музыке, солирует Наталья Рождественская. Английские композиторы будут центром притяжения и для Геннадия Рождественского. Ген первооткрывателя ему тоже переходит по наследству. Но имея от рождения «исходные данные задачи», Рождественский, как выдающийся ученый, находит для ее решения неизведанный, экспериментальный способ, создавая уникальную линию собственной жизни, которая сама по себе видится как объект искусства.

Геннадий Рождественский в концерте 6 января 1952 года, оркестр ЗКР. Первое выступление в Ленинградской филармонии в качестве дирижера.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

В поисках идеального инструмента для реализации своих идей Рождественский сменил немало оркестров. Опыт набирал в балетных спектаклях с оркестром Большого театра (1951–1961), первым была «Спящая красавица». В 1965–1970 он станет главным дирижером театра (самым молодым в истории), продолжит сотрудничать с оперой в 1978–1982, а в 2000-м будет недолго, один сезон, музыкальным руководителем труппы. Комфортнее он чувствовал себя в Камерном музыкальном театре рядом с Борисом Александровичем Покровским, здесь был дух эксперимента, который проявился уже с первой работы – «Носа» Шостаковича. Музыкальным руководителем Камерного театра Рождественский будет одиннадцать лет в 1974–1985 и почти шесть последних лет – с 1 сентября 2012 года. Но это будет уже другая жизнь.

В 30 лет Рождественский становится главным дирижером Большого симфонического оркестра Всесоюзного радио и Центрального телевидения (1961–1974), затем появятся зарубежные контракты – со Стокгольмским филармоническим оркестром (1974–1977, вернется сюда в 1991–1995), с лондонским Симфоническим оркестром Би-Би-Си (1978–1981), с Венским симфоническим (1980–1982).

В Вене Рождественский не задержался, его грандиозные творческие планы в это время были связаны с другим коллективом – Симфоническим оркестром Министерства культуры СССР. Этим оркестром, созданным в 1957 году (как Оперно-симфонический оркестр Всесоюзного радио и телевидения) Самуилом Самосудом, руководил Максим Шостакович, не вернувшийся в 1981 году в СССР с зарубежных гастролей. Но имя оркестра «зазвучало» только с приходом Рождественского, и многим казалось, что оркестр МК СССР – его детище. По существу, так оно и было. Взяв под свое крыло Камерный хор МК СССР (до 1981-го – Хор студентов Московской консерватории), которым руководил его аспирант Валерий Полянский, Рождественский создал тот самый «инструмент», с которым мог реализовать свои амбициозные проекты. В 1992 году он передаст руководство Полянскому, хор и оркестр официально объединятся в Симфоническую капеллу России, а Геннадий Николаевич будет возвращаться сюда на отдельные программы.

В концерте 29 октября 1952 года.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Со своими коллективами Рождественский приезжал и на гастроли в Ленинградскую филармонию. В сентябре 1967-го дал четыре концерта с БСО Всесоюзного радио и телевидения, в феврале 1979-го – два концерта со Стокгольмским филармоническим оркестром, с ноября 1982 года по май 1989-го исполняет двадцать шесть программ с Симфоническим оркестром Министерства культуры. Дважды приезжал он на гастроли с Государственным оркестром Союза СССР – 24 декабря 1954-го и 1 марта 1965 года.

Всего в Филармонии состоялись более 200 концертов Геннадия Рождественского. 179 из них прошли в Большом зале: 56 – с Симфоническим оркестром филармонии (первый раз 16 марта 1953 года – коллектив находится еще в составе Ленинградского Радиокомитета, но уже осенью войдет в штат Филармонии), 89 концертов – с Заслуженным коллективом. С ним Рождественский дебютирует еще студентом 6 января 1952 года, с ним дает последний в Петербургской филармонии концерт 4 апреля 2013 года в статусе главного приглашенного дирижера.

Этот пост Рождественский занимает по предложению художественного руководителя филармонии Юрия Темирканова в сезонах 2011/2012 и 2012/2013. Осознавая сложность предложенных программ, Геннадий Рождественский, словно бросая вызов публике, называет цикл строчкой из Шекспира «Как вам это понравится?» Запланированные серии из четырех концертов пройдут не в полном объеме – в апреле 2012-го не будет третьего концерта, в апреле 2013-го состоится лишь один, первый концерт. Возродить сотрудничество с ЗКР, ставшее после февраля 1982 года эпизодическим (лишь четыре концерта пройдут с 2001-го до 2010-го), не получилось. Поместив героев в обстоятельства места, невозможно было их вернуть в обстоятельства времени. Этот факт, впрочем, не повлиял на текст истории сотрудничества великого Маэстро и выдающегося оркестра. Их общая биография была уже записана в хронологии и мифологии Санкт-Петербургской филармонии. С середины 1950-х годов и до конца 1990-х Геннадий Рождественский ездит с Заслуженным коллективом на зарубежные гастроли в Европу и США, а в Большом зале исполняет интереснейшие программы, среди которых немало премьер.

Фотопортрет Геннадия Рождественского с дарственной надписью оркестру ЗКР, декабрь 1960 года.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Премьеры – отличительный стиль всех филармонических программ дирижера. В свой круг исследовательских интересов он вовлекает музыкантов и публику, для тех и для других становясь просветителем. Парадоксально, но в глубокие советские времена Рождественский умудряется избежать стандартного набора официальных авторов, звучавших на всевозможных композиторских пленумах и фестивалях, лишь несколько таких имен появляется в его программах. Из ленинградцев выбирает то, что считает интересным и настоящим, – дает несколько премьер Сергея Слонимского и Бориса Тищенко, с которыми становится дружен. Как миссионер, Рождественский открывает слушателям неизвестные сочинения Мендельсона, Шумана и Вагнера, Бартока, Яначека и Мартину, Хиндемита и Шенберга, Хартмана и Вайля. Находит никогда не исполнявшиеся опусы признанных классиков – Прокофьева и Шостаковича. Ажиотажный интерес пробуждают даже афиши его программ, и публика предвкушает радость открытий, глядя на названия: «Игры» Дебюсси, «Игра в карты» Стравинского, «Человеческий голос» Пуленка, «Огненный ангел», «К Двадцатилетию Октября», «Блудный сын» Прокофьева, «Игроки» Шостаковича и его оперетта «Большая молния».

Авторские программы Геннадий Рождественский представляет со своим оркестром Министерства культуры – в 1982–1989 он выступает в Большом зале только с ним. Перед концертами дает со сцены пространные комментарии, а октябрьская серия 1988 года предваряется камерной музыкой авторов симфонических сочинений, исполняемых в основной программе концерта: ее играют солисты оркестра, и, по замыслу Рождественского, она (не обязательная для посещения публикой) вводит в интонационный строй программы.

В концертах оркестра Рождественского часто появляются ремарки – все сочинения исполняются впервые в Ленинграде. Под этим грифом звучат две симфонии Тертеряна (№№ 4 и 5), опера «Скрипка Ротшильда» – погибшего в первые месяцы войны под Ленинградом Вениамина Флейшмана и оконченная Дмитрием Шостаковичем, музыка балета Прокофьева «На Днепре» и монодрама Шенберга «Счастливая рука».

© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Отдельный сюжет выстраивается в тематических циклах: «Брукнер и его время», где впервые звучат две так называемые «нулевые» симфонии композитора (апрель 1984-го); «Неизвестные симфонии Дворжака» (ноябрь 1984-го), в котором исполняются исчезнувшие из музыкального обихода симфонии №№ 1-4, из-за чего была путаница в нумерации, а знаменитая Девятая «Из Нового Света» долгое время исполнялась под № 5. Цикл «Все симфонии Ральфа Воан-Уильямса» растягивается по времени: по три симфонии Рождественский представляет весной и осенью 1988-го и весной 1989 года. Премьеры проходят в присутствии вдовы британского классика, а для Рождественского это событие одновременно становится аркой к концертам английской музыки его отца Николая Аносова.

Еще один цикл – «Все симфонии Онеггера» – был анонсирован на ноябрь 1985 года. Пять симфоний стояли в программах 20, 22, 23, 26 и 27 ноября. К Онеггеру Рождественский выбрал идеальную рифму – Моцарта, в том числе и мессы, в исполнении которых участвовал Камерный хор Валерия Полянского. Этот коллектив всегда приезжал на гастроли с оркестром МК, а на сей раз планировал дать и сольный концерт со «Всенощной» Рахманинова. За окном началась перестройка, и «Всенощная», изредка появлявшаяся на афишах как опус 37, без названия, уже исполнялась в Ленинградской капелле – нескончаемую очередь в зал корректировала конная милиция. Но московским артистам Всенощную исполнять запретили. Это было решение местного горкома (или обкома) КПСС. Несколько дней Филармония держала оборону, пытаясь договориться с партийным руководством, и, казалось, уже победила. Но в итоге аргументы не были приняты, и запрет остался в силе. Сводки об этапах переговоров докладывались по телефону Геннадию Николаевичу Рождественскому, который спокойным, но непреклонным тоном сообщал: «Если Всенощной не будет, я отменяю гастроли». Уговорить его не удалось, и несколько раз он приезжал в Ленинград с концертами в Октябрьский зал, взяв паузу в отношениях с Филармонией.

© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Это был не первый конфликт. 17 апреля 1984 года публика до отказа заполнила Большой зал в ожидании ленинградской премьеры кантаты Альфреда Шнитке «История доктора Иоганна Фауста». За несколько минут до начала концерта, когда оркестр и хор уже сидели на сцене, Рождественский узнал, что дирекция Филармонии не разрешила продавать привезенный из Москвы буклет с текстом кантаты и комментариями к нему, усмотрев в них некоторую неблагонадежность. Дирижер выходить отказался. Тогда в полной тишине билетеры начали по рядам раздавать публике бесплатно буклеты. Только после этого, с задержкой на 20 минут, начался концерт.

Шнитке был особенным композитором для Рождественского. Он открыл Шнитке и ленинградской публике. Кроме кантаты «История доктора Иоганна Фауста», это симфонии № 2 и № 4, инструментальные концерты – фортепианный концерт играла Виктория Постникова. Их семейный дуэт был одновременно и творческим: Постникова выступала в залах Ленинградской-Петербургской филармонии только под управлением Рождественского, все фортепианные концерты с начала 1970-х в его программах играла только она – Шопена (№ 1), Чайковского (№ 1), Прокофьева (№ 2 и № 3), Шостаковича (№ 1), премьеру в СССР леворучного концерта “Diversions” Бриттена (1979), концерт Галуппи для клавесина с оркестром, концерт Шнитке для фортепиано и струнных. С каденциями Шнитке пианистка исполняла концерты № 21 и № 24 Моцарта. Альфреду Шнитке будет посвящен и последний совместный концерт музыкантов в Большом зале: 24 апреля 2012 года в I отделении Виктория Постникова играет фортепианную сонату № 1, ее оркестровая версия, сделанная Рождественским, звучит во II отделении. Выстроенная 80-летним мэтром концепция программы казалась итоговым манифестом, главное положение которого формулировалось в названии: «Шнитке–Рождественский. Людвигу и Феликсу (Посвящение Бетховену и Вейнгартнеру). Оркестровая версия Сонаты № 1 для фортепиано». В нем двумя парами соединились композитор и сочиняющий музыку дирижер, современность и история, с которой Рождественский был уже на «ты»: Бетховен и Вейнгартнер входят в его круг как Людвиг и Феликс.

В этот домашний круг он, изящным способом, взяв за основу фортепианную сонату, включает и жену Викторию Постникову.

© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

В Петербургской филармонии Геннадий Рождественский выступает и с сыном. Александр Рождественский под его управлением играет, с Постниковой, двойной концерт Тищенко, концерты № 4 Шнитке, № 1 Мартину, Concerto cantabile для скрипки и струнных Щедрина. Щедрин прозвучит на последнем выступлении Рождественского в Большом зале – 4 апреля 2013 года. Виктория Постникова и Александр Рождественский примут участие и в последнем концерте Геннадия Николаевича в Малом зале филармонии: 20 марта 2006 года они сыграют Концертный дуэт Стравинского для скрипки и фортепиано, а камерный оркестр ЗКР под управлением Маэстро исполнит балладу Стравинского «Авраам и Исаак» и дивертисменты Моцарта.

В Малом зале имени Глинки Рождественский выступает с 9 апреля 1962 года. Моцарт становится самым часто исполняемым классиком в его камерных программах. Дирижер посвящает Моцарту монографические концерты, как правило, с редкостями: ранние симфонии, песни (аккомпанирует за роялем Надежде Юреневой), музыка к драме Геблера «Тамос – король Египта». К Моцарту, словно уточняя картину мира, добавляет Шуберта и Берга, Мартину и Стравинского, Шенберга и Денисова (кантата «Солнце инков»). Сонаты Моцарта для фортепиано в 4 руки играет с Викторией Постниковой. В Малом зале пройдут несколько их дуэтных концертов.

На камерной площадке Филармонии Рождественский ощущает особенную свободу. Дирижирует, играет на рояле, представляет программу с мелодекламацией – он читает, Постникова за роялем. Именно в Малом зале он впервые, с 1964 года, начинает комментировать концерты, и эти тексты становятся важнейшим художественным жестом в концепции программ. Большинство из них проходит с камерными составами Заслуженного коллектива и Симфонического оркестра. Как никто другой, Рождественский дает возможность музыкантам выступить в амплуа солистов и ансамблистов. Он намеренно выстраивает репертуар с солирующими деревянными и медными духовыми, клавесином, и в афишах появляются имена Виталия Буяновского, Владимира Курлина, Кирилла Никончука, Виктора Венгловского, Льва Печерского, Ольги Крыловой, Михаила Краснова и многих других артистов филармонических оркестров.

Такой общинный музыкантских дух царил в Филармонии, пожалуй, лишь в 1920-е годы. К ним отсылает и характер программ Рождественского – со множеством премьер, редкостей – из старой и новой музыки, и даже с конкретными сочинениями, исполняемыми лишь в те времена. Одно из них – Камерная симфония Франца Шрекера, звучавшая под управлением автора в Большом зале 21 октября 1925 года, но забытая и отмеченная в концертах Рождественского 9 и 10 ноября 1965-го (40 лет спустя) ремаркой «1-е исполнение в СССР».

В концерте 29 марта 2006 года.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Ассоциации с филармонической атмосферой 1920-х годов, которую определяла просветительская страстность, жажда новизны и убежденность в жизненной необходимости музыки как универсального средства познания мира, возникают и в ретроспективном взгляде на программы Рождественского в Большом зале. И кажется совершенно не случайным, что в программу своего концерта в Петербургской филармонии 4 апреля 2013 года дирижер поставил Симфонию, соч. 7 Гавриила Попова. 23 ноября 1927 года Попов, вместе с Дмитрием Шостаковичем, играл в Большом зале с оркестром под управлением Фрица Штидри Концерт ми-бемоль мажор для двух фортепиано Моцарта, а 22 марта 1935 года Штидри дирижировал здесь премьерой Симфонии, соч. 7. В прессе ее сразу же назвали «симфонией с чужого голоса» и обвиненному в формализме автору навсегда сломали судьбу. Рождественский из будущего словно отвечает на историческую коллизию, сообщая, чью сторону занимает.

Это был первый концерт авторского абонемента дирижера. В следующих трех предполагалось исполнение сочинений композиторов, близких Рождественскому, – Мусоргский, Уолтон, Слонимский. Но кажется, Маэстро решил, что акция с симфонией Гавриила Попова будет самым уместным завершением его 60-летнего сотрудничества с Ленинградской-Петербургской филармонией.

В «Золотой книге» хранится два автографа Геннадия Рождественского. Первую запись он сделал весной 1988 года после премьеры Симфонии № 3 Воан-Уильямса:

«Счастье поставить свою подпись в этом волнующем документе —
Геннадий Рождественский
Ленинград
3.5.88».

Вторая лаконичная запись появилась во время репетиций к предпоследнему концерту, посвященному Альфреду Шнитке:

«Желаю коллективу Филармонии доброго здоровья и творческих успехов -
24.4.12».

И. Р.