Пешкина Лидия Яковлевна – артистка балета.

Окончив Ленинградское хореографическое училище в 1940 году, Лидия Пешкина была принята в труппу Мариинского театра, тогда – Театра оперы и балета им. Кирова. Оставалась ли балерина в Ленинграде на весь период блокады, нам неизвестно. Но самый трудный первый блокадный год она провела в городе. Летом 1942-го Пешкина выступила в Большом зале в четырех балетных вечерах.

Вероятно, ее сценическая судьба не была яркой, во всяком случае, имя балерины Пешкиной упоминается разве что в списке выпускников Академии Вагановой. В этом же списке есть и ее ученицы – Ульяна Лопаткина и Евгения Долматова. Занятия балетом они начинали у Лидии Яковлевны Пешкиной-Илюшкиной в хореографической студии в Керчи. Обеих своих воспитанниц в разные годы Лидия Яковлевна сама привозила в Ленинград-Петербург для поступления в Академию русского балета. Свою первую наставницу они помнят.

Ульяна Лопаткина:

«В четыре года мама отдала меня в танцевальный кружок. Было это в Керчи. В шесть лет я начала заниматься в балетной студии Лидии Илюшкиной – ученицы Вагановой, танцовщицы кордебалета Мариинского театра. Именно по её рекомендации приехала затем в Санкт-Петербург».

Евгения Долматова:

«Я училась в начальной школе, мама водила меня заниматься гимнастикой в цирковую студию. Через дорогу от нее находился балетный зал. Уроки в нем давала Лидия Яковлевна Илюшкина (в Петербурге ее знают, как Пешкину). Она известная артистка балета Мариинского театра, коренная петербурженка, из дворянской семьи. Пережила блокаду. Как она оказалась в Керчи, я даже не знаю. Но, тем не менее, Лидия Яковлевна открыла там балетную студию и стала учить детей классическому танцу. Причем весьма и весьма успешно. К примеру, из простой девочки она вырастила народную артистку России, лауреата международных конкурсов Ульяну Лопаткину. Мы с мамой случайно, переходя дорогу, решили заглянуть, посмотреть на балетный зал. Он, кстати, совсем на него не был похож: бетонный пол, несколько шведских стенок и жуткий холод... Лидия Яковлевна пригласила меня войти и попробовать позаниматься. … Так и прозанималась с Лидией Яковлевной несколько месяцев, а потом она сказала, что может поехать со мной в Петербург, поспособствовать поступлению в Академию Русского балета. Женщина была очень рада приехать в свой родной город снова. А я же прошла три вступительных тура и меня приняли в это престижное учебное заведение».

Связь с родным городом и старыми друзьями, а близка особенно она была с подругой юности Наталией Дудинской, Лидия Пешкина не теряла и, по словам Евгении Долматовой, приехав в Петербург «обзвонила всех своих». Рассказала она воспитаннице и о двух домах на Фурштатской, которыми владел ее отец, и о том, что в детстве у нее были бонна и гувернантка-француженка, и что муж был начальником в Ленинградском порту, рассказывала, как их выслали на Север, о возвращении в Саратов, где она работала.

Вспоминает о Лидии Яковлевне Пешкиной и мама Евгении Долматовой – Ирина Валентиновна Долматова:

«Она любила свою работу, преданно и увлеченно служила своему делу до последних лет. Маленькая стойкая сильная женщина вынесла большие тяготы на своих плечах, вырастила детей, пережила распад Советского Союза в Крыму… Тяжелые бытовые условия, без воды, перебои с электричеством, безденежье. Помещение, где находилась ее студия, забрали, ей пришлось перейти в другое, маленькое, с бетонным полом, где практически не было условий для занятий балетом. Тем не менее, она умудрялась даже делать отчетные концерты! Была прекрасной рассказчицей, когда она говорила, хотелось ее слушать, все замолкали. Человек старой русской петербургской культуры во всех своих проявлениях: в речи, манерах, в том, как она одевалась, в полном бескорыстии и нестяжательстве. Когда я с ней общалась, я всегда понимала, что она представляет то поколение прекрасной старой русской интеллигенции, которое исчезает навсегда. Светлый человек».

И. Р.