Сельвинский Илья Львович – русский поэт.

Однокашники по евпаторийской гимназии в шутку называли Илью Сельвинского «Байроном» – стихи он, по собственному признанию, начал писать, «едва освоив грамоту». В цирковых афишах начала 1920-х годов его представляли как «борца Луриха III, сына Луриха I» – так Сельвинский зарабатывал на жизнь в студенческие годы. В его биографии будут и другие профессии – сварщика и грузчика, рабочего консервной фабрики и «особоуполномоченного Союзпушнины», как корреспондент газеты «Правда» в 1933-м он побывает в экспедиции ледокола «Челюскин» на Северный полюс…

Но главной всегда оставалась литература. Сельвинский был основателем и руководителем группы «Литературный центр конструктивистов» (1924–1932), спорил с Маяковским за звание «поэта революции». Его звонкие авангардные стихи и поэмы критиковали и соратники, и начальство. Но читатель Сельвинского любил. Недаром Эдуард Багрицкий напишет в стихотворении 1927 года «Разговор с комсомольцем Н. Дементьевым»:

	   А в походной сумке –
			Спички и табак,
			Тихонов,
			Сельвинский,
			Пастернак...

Не раз поэт попадал в серьезную опалу: в 1937 и 1939 годах подвергся жесткой критике за «антихудожественные стихи», в начале 1944-го был отозван с фронта, временно лишен звания подполковника за двусмысленные строки стихотворения «Кого баюкала Россия» («Сама – как русская природа / Душа народа моего: / Она пригреет и урода, / Как птицу, выходит его…»), в котором усмотрели намек на фигуру Сталина.

Со временем поэт умерит свой слог, начнет писать более традиционно и даже сделает новые редакции своих ранних литературных опусов, во многом лишив их духа эксперимента и новаторства. Сельвинского много печатали, но сам он, очевидно, чувствовал, что самые преданные его читатели остались там, в 1920-х – 1930-х годах. Грустной рифмой к строкам Багрицкого звучит позднее стихотворение Сельвинского «Молитва» (1962):

	   Народ!
			Возьми хоть строчку на память,
			Ни к чему мне тосты да спичи,
			Не прошу я меня обрамить:
			Я хочу быть всегда при тебе,
			Как спички.

В Большом зале Ленинградской филармонии поэт выступил один раз: в мае 1931-го года он принял участие в литературном вечере вместе с Безыменским, Олешей, Фадеевым и Алексеем Толстым.