ВЫДАЮЩЕЕСЯ МАСТЕРСТВО

Ю. М. ЮРЬЕВ В РОЛИ АРБЕНИНА

В первый раз «Маскарад» шел в нашем городе 25 февраля 1917 г., когда на улицах разгорались революционные бои и в паузах актеры прислушивались к доносившимся даже сквозь толстые стены театра выстрелам на Невском.

Но спектакль выдержал испытание огнем. После Октябрьской революции он оказался самым посещаемым. Неделями его название не сходило с афиши. Число его представлений превысило 500, он возобновлялся в новой режиссерской редакции, редели ряды его основных исполнителей, а спектакль продолжал привлекать к себе зрителя.

...Темной осенней ночью фашисты бомбили Ленинград. Цепь пылающих «зажигалок» тянулась от угла Невского и Садовой к Фонтанке и улице Дзержинского. Зарево пожара поднялось со двора театрального дома на улице Росси — горели декорационные склады, а в них — декорации «Маскарада», драгоценное творение А. Я. Головина.

Казалось, что спектакль погиб.

И вот вчера в Филармонии мы снова встретились с теми, кого много лет подряд видели в этом спектакле; с Юрьевым и Тиме — участниками бывшей 30 лет назад премьеры — и давно вошедшими в состав спектакля Железновой, Малютиным и Андриевским.

Актеры играли во фраках, в их распоряжении было всего несколько стульев и столов. Но вот раздались аккорды музыки Глазунова, послышались лермонтовские стихи, и перед глазами возникли знакомые образы. Разумеется, время наложило на них отпечаток, зрителю приходилось дополнять воображением то, чего не хватало, но «Маскарад» вновь ожил, зазвучал свежо и волнующе.

Чем вызван успех этого необычного спектакля-концерта? Он стал более человечным и более страстным, его действие развертывалось напряженнее и драматичнее и, вместе с тем, в нем с особой силой стал ощутим тот политический протест, который в свое время переполошил николаевскую цензуру, потребовавшую переделок и продержавшую пьесу под спудом целых семнадцать лет.

Что же произошло? Отпала утонченная роскошь, изощренные массовые сцены — все то, что переводило драму Лермонтова в план великолепного праздничного зрелища, в котором тонули человеческие страсти и растворялась человеческая трагедия. Но не только это — изменился, стал более мудрым, простым и потому более волнующим образ Арбенина. Ю. M. Юрьев играет его не так, как играл много лет подряд. Тоньше сделалась его чеканная форма, глубже, живее, реалистичнее ее содержание. И перед зрителем предстала пьеса, какой написал ее Лермонтов: драмой страстей, сильных, но земных и вполне реальных.

И стало ясно, чему же в конце концов обязан своим успехом и долголетием «Маскарад»: прежде всего правде и глубине центрального образа — Арбенина.

Знаменательна работа Ю. М. Юрьева над этим образом. К спектаклю он готовился шесть лет, премьерой он отметил день своего 25-летнего юбилея, после этого еще в течение 30 лет играл Арбенина, выступал на концертах, читал по радио. Из 55 лет сценической жизни 36 отдано «Маскараду»! Казалось бы, все должно устояться, принять закостенелые формы, и в день этого двойного юбилея естественно было бы ждать показа совершенного мастерства — и только. Но, оказывается, все 36 лет шла неустанная работа над образом, он рос, развивался, наполнялся жизнью, насыщался мудростью, и работа эта не прекратилась даже тогда, когда надежды на возрождение спектакля не стало. Наоборот, именно теперь она дала такие исключительные результаты. В ней отразилось все то, что годами накапливалось в душе требовательного и вдумчивого художника, что диктовала ему жизнь, внося свои поправки в его творчество, укрепляя его реалистическое начало.

И трудно сказать, чему больше аплодировал зритель на этом концерте — поистине классическому мастерству актера или неугасимости его творческого духа.

Пример Юрьева показывает актерской молодежи не только, как надо работать над ролью. Он говорит о том, как надо относиться к своему делу, как учиться у жизни, непрестанно идя вперед.

А. Бартошевич