Малый зал им. Глинки

Письмо из Ленинграда

На пороге завершения нынешнего концертного сезона произошло событие, значение которого для музыкальной жизни Ленинграда вряд ли можно переоценить: 15 мая 1949 года состоялось открытие Малого зала филармонии, которому присвоено имя М. И. Глинки.

До сих пор Ленинград не имел стационарного помещения для камерных вечеров, не имел зала несимфонического типа. Причина этого в том, что из двух ленинградских камерных залов, Малый зал консерватории, до предела загруженный собственными консерваторскими вечерами, давно уже оказался по существу выключенным из общегородской концертной жизни, а отличное во многих отношениях помещение Академической капеллы расположено в стороне от основных магистралей города. Новый зал филармонии расположен в самом центре Ленинграда — на Невском проспекте, против Казанского собора, и занимает помещение, имеющее весьма интересную историю.

Дом № 30 по Невскому проспекту, известный из эпохи еще екатерининского Петербурга под именем «Палэ-рояль» и бывший местом маскарадов и балов, в начале XIX века перешел во владение В. В. Энгельгардта. На устраивавшихся в его доме вечерах бывали Пушкин, Глинка, Лермонтов, Вяземский и многие другие.

Лермонтовым этот зал увековечен в «Маскараде»:

Рассеяться б и вам и мне не худо...
Ведь нынче праздники и, верно, маскарад
У Энгельгардта...

Позднее в зале «Дома Энгельгардта» давались концерты «Филармонического общества». Здесь дебютировал юный Антон Рубинштейн, выступали Лист, Полина Виардо, Вьетан.

В конце прошлого столетия здание перешло в собственность Учетно-ссудного банка и было перестроено. Перед Великой Отечественной войной дом занимала одна из снабженческих организаций города, и вряд ли кому-нибудь из ее постоянных посетителей, занятых хозяйственными делами, могла прийти в голову мысль, что когда-то в этом зале бывали великие русские писатели и артисты, устраивались концерты. Во время войны в дом № 30 попала авиабомба и развалила фасад широким клином почти до уровня земли. Как это повелось со многими из пострадавших зданий города-героя, пролом в этом доме был закрыт щитом-декорацией, на котором был изображен фасад таким, каким он будет восстановлен после войны.

Архитекторы А. В. Модзалевский и В. А. Потапов, пользуясь старинными гравированными изображениями, литературными описаниями, восстановили дом и реконструировали зал таким, каким он был во времена концертов великих музыкантов прошлого.

15 мая двери дома № 30 раскрылись для посетителей, собравшихся на торжественное открытие Малого зала Ленинградской филармонии.

Расходящиеся марши двух мраморных лестниц вводят в несколько больших и малых гостиных-фойе, непосредственно примыкающих к залу. Всё — стены, мебель — того же белого с серебристым отливом цвета, что и мрамор лестниц. Ковровые дорожки на светлом дубовом паркете, голубая обивка кресел. Зал прямоугольный, без балкона, с широкими торцовыми сторонами. На стенах изогнутые в капризные завитки бронзовые «бра», посередине потолка большая многоламповая бронзовая люстра. Во всю ширину зала — не очень глубокая и не очень высокая эстрада.

Не очень высокая и поэтому как бы не отделяемая от зала эстрада да светильники на ней, — вот, пожалуй, и все, что можно отнести к внешним признакам «камерности» этого праздничного зала на 500 мест. Тот факт, что зал, бывший когда-то местом больших вечеров, стал ныне «малым залом», в котором звучат камерные сочинения, весьма символичен. Символичен — как наглядное свидетельство стремительно растущих художественных запросов советских людей, стремящихся сделать камерную музыку достоянием широких масс, превратить ее в искусство демократическое.

Новый зал отличается замечательными акустическими свойствами. Полнокровно, сочно звучащее форте и тончайшее пианиссимо доносятся до слушателя во всем многообразии динамики и звуковых красок. Превосходные акустические свойства зала предъявляют, как это обычно и бывает, очень высокие требования к мастерству артиста.

Ленинград получил замечательный камерный зал, с отличной акустикой, красивый, многоместный, расположенный в самом центре города. Но... уже после его открытия С. Рихтер выступает с прелюдиями и фугами Баха, сонатами Моцарта и Бетховена в Большом зале филармонии, предназначенном по существу для симфонических концертов; Н. Шпиллер, с таким успехом певшая на открытии Малого зала, дает концерт, посвященный романсам русских классиков, в Большом зале; И. Михновский, приехавший в Ленинград с программой собственных фортепианных транскрипций камерных вокальных произведений Глинки, Чайковского, выступает опять же в Большом зале! Мы не можем допустить мысли о том, что дирекция Ленинградской филармонии при составлении плана распределения исполнителей по своим двум залам, исходит только из соображений финансового порядка. В Малом зале, носящем имя великого Глинки, должны выступать с сольными концертами лучшие музыканты нашей страны. К тому же это зал не на 200, не на 300, а на 500 кресел!

В заключение еще одно замечание: концерты из Малого зала нельзя транслировать по радио. Несмотря на своевременно сделанную Радиокомитетом заявку, забыли оборудовать маленькую комнатку для установки в ней трансляционной аппаратуры. Это очень серьезное упущение, и его надо срочно исправить. 500 мест — это, бесспорно, большой камерный зал, но нужно помнить, что в нашей стране камерную музыку хотят слушать миллионы.

С. Барский