В Филармонии

<…>
Как и в прошлом сезоне, Дранишников выступил с ответственной и свежей программой, что делает честь его художественному вкусу.
Капитальным номером концерта явилась d-dur‘ная симфония Цезаря Франка, несмотря на свои крупные достоинства редко у нас исполняемая (помнятся дирижирование ею Р. Каянуса и Н. Малько).

<…>
В исполнении Дранишникова симфония прозвучала стройно, солидно, но с несколько преувеличенной уравновешенностью, не позволившей затушевать присущие произведению длинноты.

Полным контрастом Франковской симфонии явилась испанская рапсодия Равеля, типичная композиция французской импрессионистской школы, резко порвавшей со строгими классическими традициями. Испанский характер нашел прекрасное выражение в капризном, то страстно томительном, то буйно порывистом темпераменте музыки, пользующейся ярким и необычайно контрастным оркестровым колоритом, составляющим примечательную особенность французских музыкантов новой формации.

Тщательному исполнению Дранишникова недоставало все же ритмической и динамической гибкости, которая еще рельефнее могла бы подчеркнуть чисто звуковое очарование этой пьесы.

Солистом выступил известный скрипач Анри Марто, встреченный аудиторией долго не смолкавшими аплодисментами.
Марто уже давно пользуется прочно сложившейся репутацией первоклассного виртуоза. К сожалению, время успело наложить свою печать на выдающееся дарование артиста, и нынешнее его выступление не вполне соответствовало блеску его славы. Концерт Бетховена в исполнении Марто прозвучал академично.

Несмотря на общее благородство тона, мелодический рисунок помертвел. Неубедительно был сыгран на бис достаточно архаизированный f-dur‘ный романс Бетховена. Внешняя сторона исполнения Марто страдает к тому же погрешностями против интонации.
Это впечатление было, впрочем, изглажено при последующем выступлении Марто в самостоятельном концерте, где интерпретация артиста стояла на большей высоте.

Знаменитого виртуоза придется, однако, упрекнуть за подбор пьес, ставших достоянием эстрады второго сорта и ничего не говорящих слуху развитого музыканта (танцы Брамса, Саразате, полонез Венявского и др.). К тому же, эти пьесы при внешнем блеске были исполнены с манерностью и подчеркнутыми глиссандо, не вяжущимися с обликом большого артиста.

Во всю свою величину Марто развернулся в концерте Дворжака, блестяще сыгранном во всех отношениях, и в сюите Баха (за исключением некоторых неточностей). В этих пьесах чувствовался размах, глубина и внешняя импозантность, оправдывающие большое и вполне заслуженное имя Марто.

М-в – М-й.