Прокофьев, Стравинский

(Госакфилармония)

Второе выступление дирижера Унгера. Интересная и содержательная русская современная программа: третья симфония Скрябина, первое исполнение третьего фортепианного концерта Прокофьева (пианистка Позняковская) и «Фейерверк» Стравинского, одно из его ранних сочинений: блестящая оркестровая пьеса, к сожалению редко исполняемая. Центром программы, как и следовало ожидать, оказался концерт Прокофьева. В этом произведении исключительно богатое дарование композитора достигло самой яркой ступени развития и полноты выражения, когда неостывший пыл юношеского темперамента и вызывающий тон задорного наскока совмещаются с наступающей мужественной зрелостью и серьезностью композиционных намерений, реализованных в четких и ясных тематических контурах, на фоне суровой и терпкой гармонической ткани. Основное настроение концерта светлое и бодрое. Ритмика — беспокойная, «ломкая», но ясно расчлененная: беззаботно и неудержимо несущийся поток звучаний преломляется об острые зазубрины гротескных эпизодов.

Повсюду искрится живая мысль, повсюду чувствуется полнота жизневосприятия, повсюду веет юное, но боящееся динамики современной жизни воображение! Словом, искренно и просто написанная музыка, с проникновенным и углубленным пониманием выразительной красоты каждого изгиба звучащих линий (особенно в вариациях — вторая часть концерта). Мне лично думается, что это сочинение Прокофьева примкнет к ряду классических фортепианных концертов русских композиторов.

Исполнительница концерта Позняковская проявила в игре четкость, отметила остроту и строгость рисунка, дала почувствовать основные направления мысли композитора и добилась во многих местах отличной созвучности с оркестром — в общем она выразила характер произведения с достаточной настойчивостью и чуткостью. Надо принять во внимание непомерную трудность концерта, при исполнении которого мало выказать силу и рассчитать динамику звучания: надо еще уметь сдерживать стремительный бег этой музыки, чтобы тем напряженнее она ощущалась. Но, конечно, такой железный ритм и причудливый блеск исполнения доступен только самому Прокофьеву, умеющему в своем пианистически-своеобразном претворении своих же вещей так мастерски лепить форму, что все прихотливо ломаные линии его рисунка укладываются в классически-стройный рельеф.

Замечательное новое произведение русской музыки отвлекло мое внимание от гастролирующего иностранного дирижера. Молодой, несомненно, одаренный и серьезный музыкант Унгер отлично владеет оркестром, но не поражает пока ни силой внутреннего напряжения, ни волевой убедительностью. Мне ясно, что творчество Скрябина ему чуждо и, вероятно, ему вообще чужда сфера созерцательно-эмоциональной музыки. По яркому и блестящему исполнению пьесы Стравинского, в которой дирижер развернулся и показал себя в плане динамическом с самой наилучшей стороны, чувствуется, что его влечет современная актуально-экспрессивная музыка. Тем с большим интересом можно ожидать выступления Унгера с пятой симфонией Малера.

Игорь Глебов