Акфилармония

Еще было выступление Клемперера. Две симфонии (Шумана и Гайдна) и известнейшая пьеса Рих. Штрауса «Веселые проделки Тиля Эйленшпигеля». Концерт оставил очень хорошее впечатление, хотя далеко не все сыгранное было проработано в той мере как могло бы быть у Клемперера, если, конечно, пред’являть к нему требования, соответствующие размаху его громадного дарования. Сильнее всего поразил эпизод казни в заключительной части «Тиля Эйленшпигеля», где дирижер, сжимая со страшным напряжением всю массу звучаний, как бы пронзал тяжелыми ударами гигантского молота треск барабанов. В целом же произведение это было исполнено так, что обобщающий темперамент доминировал над красочностью и сочной выразительностью подробностей.

Симфония Шумана прозвучала свежо, бодро и, моментами, не по-шумановски дерзко, в том смысле, что Клемперер кое-где динамизировал скромный оркестр Шумана, подчеркивая мелодический рельеф путем октавных ударений или добавлений инструментов. Но я бы не сказал, чтобы в симфонии дирижеру удалось все. Лирика иногда теряла свою искреннюю наивную мечтательность, и юмор казался тяжеловесным: забавное чванство и напыщенное самолюбование деловито изгибающейся темы (вторая часть симфонии) были показаны в добросовестно серьезном преломлении. Лучше прозвучали крайние части симфонии, но без достаточно чуткого и проникновенного вникания в подробности шумановской капризной романтики. Мне кажется, что мир Шумана еще не близок Клемпереру и что он неприметно для себя извлекает из него скорее бюргерские, чем крейслерианские настроения.

Но зато исполнение прихотливо утонченной, и при всей своей простоте, технически затейливой «прощальной симфонии» Гайдна было прекрасным. Ее несколько наивный и, одновременно, лукавый юмор, ее меланхоличный сумеречный мягкими тенями насыщенный колорит, а в начале — демонстрация решительной поступи в выступлении ритмически бодрой, порывистой музыки, словом, все мило и затейливо контрастное, все парадоксальное и, вместе с тем, по-детски забавное нашло чуткое отображение в искусстве Клемперера. Даже не верилось, что это тот же художник, который так властно демонически заклинает бурю в шестой симфонии Бетховена и так дерзко дразнит стихийные силы музыки, вызывая их и покоряя своей воле.

Игорь Глебов