О. Клемперер

К его выступлениям в Филармонии

Нет ничего удивительного в том, что в области дирижерского искусства ленинградская Филармония, вот уже несколько сезонов пользуется услугами гастролеров-иноземцев. Отрасль дирижирования больное место нашей музыки. Не говоря уже о том, что общие культурные условия Союза и сам характер русского народа не соответствуют росту дирижерского дела, но и образование в этой области в музыкальных Вуз‘ах поставлено нивесть как высоко. Таким образом, приглашение иностранных, преимущественно германских дирижеров часто является даже выходом из создавшегося затруднительного положения — дирижерского кризиса. К тому же, до известной степени, эта мера и педагогична для наших молодых дирижеров, имеющих, таким образом, возможность наблюдать подлинное высокое искусство зарубежных мастеров.

В ряду последних О. Клемперер завоевал себе у нас самые прочные симпатии. Да это и вполне естественно, если принять во внимание необычайные данные германского маэстро. Клемперер прежде всего удовлетворяет как глубокий музыкант, исчерпывающе выявляющий суть исполняемых произведений. Наличие этого дирижера за пультом обеспечивает также самую точную звуковую и динамическую проработку музыки. Его техника отличается исключительной силой выразительности. Всякое движение и жест, хотя бы одного пальца направляются им к оркестру с определенным заданием. Властная воля Клемперера не только покоряет оркестрантов, но и увлекает их наравне с публикой. Оттого, быть может, этому дирижеру удается добиться особенно привлекательных и разнообразных звучаний.

В нынешний свой приезд Клемперер исполнял несколько расплывчатую, но добротную по содержанию 8-ю симфонию Брукнера. Уже один об‘ем симфонии, идущей около полутора часа к ряду, заставляет ценить ее успешное преодоление дирижером. Мало того, гастролер провел ее как впрочем, почти все — наизусть. Поистине качество достойное удивления и восхищения! Рядом с Брукнером была исполнена бетховенская Леонора 3, представшая в рельефных и строгих контурах и чеканной звучности.

Разнохарактерная программа первого выступления германского гостя включала еще 3-ю симфонию Моцарта. В освещении этого композитора Клемперер чрезвычайно своеобразен: его Моцарт осовременен мощным темпераментом дирижера и лишен обычно стилизованной утонченности. Звучание симфонии приближало ее скорее к типу бетховенских творений, что, несомненно, усилило воздействующее влияние уже несколько далекой нам музыки. Незабываемо красочно получились и импрессионисты — Дебюсси (два ноктюрна) и Равель «Alborada del gracioso», где были достигнуты яркие контрасты, завуалировано-томные и, вместе с тем, напористые, сочные звучности. «Испания» Равеля у Клемперера ожила со всей силой своего природного темперамента. За Равелем последовала сюита Стравинского, сильно проигравшая от такого соседства. И без того чрезвычайно опрощенная структура сюиты окончательно поблекла рядом с многоцветной палитрой французского композитора. Но «приподнесенная» публике дирижером она стяжала себе, как и остальная программа, шумный успех.

О. Клемперер, при всей силе своего давно сложившегося дарования, все же эволюционировал на наших глазах с прошлого сезона. Его техника заметно округлилась, движения стали сдержаннее; он уже не наступает грозно на оркестр, не бросается на него потрясая воздух с сжатыми в кулак пальцами, но четко рассекающие воздух взмахи искусных рук стали еще более значительными и непреклонными. Художественный вкус Клемперера убедителен, все детали продуманы. В совокупности этих свойств кроется обаяние выдающегося организатора и властителя оркестра.

И. Владимиров