„Ленинградская Правда“ от 11 февраля 1936 г. [о художественной политике Филармонии]

В Филармонии

Осторожно отодвигая пюпитры, в шумный лагерь музыкантов входит маленькая девочка в коротком платьице. И внезапно над оркестром протягиваются гибкие детские руки. Пальцы ищут в воздухе невидимые струны, схватывают и заставляют их петь. Все струны, клапаны всех труб подчинены этим чутким пальцам. Из множества потоков вырастает могучий пенящийся прибой симфонии. Две тысячи слушателей, захваченных музыкой, с восторгом и гордостью обращают взоры к пульту, где стоит самый молодой советский дирижер.

Маргарита Хейфец растет в счастливое время. Дарование ее нужно не одиночкам, а миллионам. В зале Филармонии ищут культурного отдыха учащаяся молодежь, рабочие-стахановцы — революционеры сверловки и расточки, ковки и сварки, водители паровозов и кораблей.

Заслуженный артист Заветновский, 35 лет проработавший в оркестре Филармонии, говорит, что он никогда не выступал так часто, как сейчас. Играть нужно каждый день — если не в большом зале, то в заводских клубах, на цикловых концертах. Исполнительский сезон, у всех зарубежных оркестров не превышающий шести-семи месяцев в году, у нас равен одиннадцати. За истекший год на концертах побывало 330 тысяч слушателей. Уровень музыкального развития масс непрерывно поднимается — это легко заметить, если всмотреться в зал.

Молодой кларнетист Генслер шестой год наблюдает за аудиторией. Недавно при его участии, в прекрасном зале Дома культуры Промкооперации исполнялась «Фантастическая симфония» Берлиоза. Сложнейшее музыкальное произведение, несколько лет назад собиравшее ограниченное число ценителей, слушали с напряженным вниманием. Небывало выросла в последнее время популярность симфоний Чайковского. Публика аплодисментами вызывала иногда дирижера одиннадцать раз.

Кричащее, сумбурное формалистское оригинальничанье современных буржуазных композиторов не находит пути к сердцу советского слушателя. Его свежий здоровый вкус не мирится с музыкой упадка. Именно поэтому — утверждают музыканты филармонического оркестра — такие редкие хлопки вызывали пронизанные конвульсиями произведения Берга. Не встречали сочувствия и произведения творившего ему под стать Шостаковича. Только подлинно-художественная музыка, правдивая и полнозвучная, может быть принята нашей аудиторией. Симфонии творческой страсти и высоких чувств нужны героическим людям нашей родины. Музыка должна высекать огонь из мужественной груди — так говорил величайший композитор Бетховен.

Репертуар Филармонии, как мы узнали у руководителя ее, т. Рензина, будет теперь перестраиваться. Нужно окончательно освободиться от музыки сумбура. Основа исполнительского плана — гениальные реалисты прошлого Бетховен, Бах, Моцарт, Гайдн, основатели романтической школы Лист, Шуберт, Шуман, Шопен. Классики, вожди музыкальных направлений гораздо ярче в художественном отношении и нужнее нам, чем их эпигоны, неоромантики, как Брамс. Крупное место займет в ближайших концертах русское классическое наследство — Глинка, Мусоргский, Чайковский с его школой и произведения советских композиторов.

Оркестр Филармонии заслуженно считается одним из лучших в мире. Главный дирижер его, Фриц Штидри, на днях, вернувшийся из заграничной поездки, снова заверил наших музыкантов, что они играют нисколько не хуже прославленных ансамблей Лондона. Дефекты отечественных струн и духовых инструментов — к стыду музтрестовских предприятий, весьма существенные — оркестр превозмогает большой сыгранностью и культурой исполнения. Бывало назначит Штидри пять репетиций перед концертом, — но уже после третьей репетиции объявляет:

— Ганц гут, друзья. Очень хорошо.

Все возрастающие требования предъявляет филармонический оркестр к молодым советским дирижерам. Дирижер — это по существу постановщик музыкальных произведений, носитель высшей музыкальной квалификации. Хорошо известно, однако, что на Дирижерском факультете Консерватории обучение поставлено неудовлетворительно. Неважно обстоит дело и с производственной практикой студентов.

А как работает Филармония с композиторами?

— До сих пор, — признает товарищ Рензин — никакой связи с композиторами нет. Между тем, композитору, который играет свою вещь на рояле, трудно представить себе звучание этого произведения в оркестре. Нужно, чтобы композитор работал с непосредственной помощью оркестра. Обсуждает же театр пьесу вместе с драматургом.

Творческая заявка у Филармонии есть. Советские скрипачи, виолончелисты, кларнетисты, составляющие заслуженный коллектив республики, хотят исполнять симфонии, достойные славной эпохи. Оркестр вызывает советских композиторов написать к следующему сезону две монументальные оратории, посвященные двадцатилетию великого Октября. Одна оратория должна отобразить исторический путь трудящихся, руководимых партией Ленина — Сталина. Вторая должна быть песнью о советской земле, о ее солнечном сегодня.

Эпоха социалистических побед — эра освобождения человечества — должна создать музыкальные произведения исключительной красоты и силы.

В. Дружинин