Вайнкоп Юлиан Яковлевич – музыковед, лектор, в 1941–1944 – художественный руководитель, а в 1944–1949 – консультант Концертного бюро филармонии.

В 1919-м году в витебском еженедельнике «Школа и революция» вышла статья Юлиана Вайнкопа. Несмотря на возраст автора (ему всего восемнадцать), это не первый его опубликованный текст, но о музыке он пишет впервые – статья посвящена Клоду Дебюсси. Так начинался путь Вайнкопа-музыковеда, просветителя, так открывался длинный список его публикаций, написанных в разные годы, для разной аудитории.

О Витебске начала прошлого века, где и родился Юлиан Яковлевич, написано немало. Удивительным образом на короткое время после революции город стал местом обитания множества фигур, знаковых для русской и даже мировой культуры, прежде всего художественной: это Шагал, Кандинский, Малевич, Лисицкий и их ученики.

Здесь же, в 1918 году открывают Народную консерваторию, где преподает немало московских и петербургских музыкантов. Возглавляет консерваторию Николай Малько – будущий главный дирижер Петроградской филармонии. У него берет уроки инструментовки сын известного витебского врача, студент композиторского отделения Юлиан Вайнкоп. В это же время, кстати, класс Малько посещает Иван Соллертинский – два уроженца Витебска позднее будут неоднократно пересекаться по работе в Большом зале Ленинградской филармонии!

Из Витебска Вайнкоп уезжает уже в начале 1920-х. Сначала коротко учится в Москве, в Литературно-художественном институте имени Брюсова. В январе 1925-го институт закроют, но сам Вайнкоп к этому времени уже готовится к выпускным экзаменам на факультете общественных наук Ленинградского университета, а в 1929-м получает диплом Ленинградского института истории искусств. Здесь у него блестящие педагоги: Борис Асафьев, Роман Грубер, Максимилиан Штейнберг…

Нет сомнений в том, что с момента переезда в Ленинград Вайнкоп становится постоянным посетителем Филармонии. С 1925-го года с его впечатлениями от концертов могут сверить свое мнение и другие слушатели: в газете «Ленинградская правда», журналах «Рабочий и театр» и «Жизнь искусства» выходят рецензии Юлиана Вайнкопа на программы знаменитых гастролеров – Отто Клемперера, Амар-Хиндемит квартета, Йожефа Сигети и Эгона Петри, на текущие выступления филармонического оркестра и ленинградских солистов.

В 1927-м в музыкальном издательстве «Тритон» выходит брошюра Вайнкопа – «Игорь Стравинский», а с 1928-го Юлиан Яковлевич становится заведующим редакции издательства, занимая этот пост до ликвидации «Тритона» в 1936 году. Параллельно, с 1930-го по 1933 год он является художественным руководителем Общества камерной музыки, а с 1938-го заведует отделом пропаганды ленинградского отделения Союза композиторов. Логотип издательства "Тритон"

С филармонией Юлиан Вайнкоп начинает сотрудничество с конца 1920-х годов. С 1928-го он пишет развернутые аннотации в программки (к концертам Онеггера, Цемлинского, Ансерме). Но на сцену Большого зала филармонии лектор впервые выходит лишь в 1933-м. Сначала его зовут на школьные утренники, концерты для студентов, на литературные вечера и выступления самодеятельных коллективов. Со временем Вайнкоп все чаще готовит публику к серьезным программам, выходя со вступительными словами о Бетховене, Вагнере, Верди… Выезжает он и на летние сезоны филармонического оркестра, которые проходят на популярных советских курортах. Дирижер Гавриил Юдин вспоминал:

«В 1937 году в Кисловодске он [Вайнкоп] вел вступительное слово к одному концерту Заслуженного коллектива, симфонического оркестра. И вдруг погас свет. Он продолжал говорить, и света не было 25 минут - я посмотрел на часы. Он говорил, говорил, и так интересно говорил! И когда зажегся свет, ему устроили овацию грандиозную. У слушателя совершенно не было ощущения, что он тянет время, чтобы можно было начать концерт...»

Именно с филармонией в августе 1941 года Вайнкоп отправляется в эвакуацию, уже как художественный руководитель филармонического концертного бюро. Вместе с артистами бюро он выступает в воинских частях, клубах, госпиталях, выезжает с концертными бригадами в прифронтовые зоны. В статье «Вспоминая Вайнкопа» музыковед Эра Барутчева приводит выдержки из военных дневников Юлиана Яковлевича:

«29.XI[1942] – Выступаем в неблагоприятных условиях: в помещении клуба t ниже нуля. Но слушают хорошо, среди бойцов и командиров много ленинградцев… Концерт проходит блестяще… Один из слушателей, полковник Обухов говорит: «Всю жизнь мечтал послушать Квартет имени Глазунова, дожил до седых волос и привелось услышать в карельских лесах. Спасибо вам, товарищи, теперь и умирать можно” …».

Выступает Вайнкоп и перед новосибирской публикой, предваряя концерты Ленинградской филармонии, но в первые военные годы не так уж часто – основную лекторскую нагрузку берет на себя Иван Иванович Соллертинский. После смерти Соллертинского в феврале 1944-го эта работа перейдет именно к Юлиану Вайнкопу… Он ведет оставшиеся концерты в Новосибирске, а потом выступает и перед слушателями первой программы оркестра и Евгения Мравинского в Большом зале после возвращения из Сибири 29 октября 1944 года. III конференция слушателей абонементный концертов, 3 июня 1947 года
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

После реэвакуации Вайнкоп оставляет должность худрука Концертного бюро и становится его старшим консультантом. Одновременно преподает в Театральном институте и Высшем военно-политическом училище. Дата увольнения со всех этих постов – начало 1949-го года, и она неслучайна.

В 1948-м, как известно, начинается очередной виток «борьбы с формалистами». Постановление об опере «Великая дружба» становится спусковым крючком для травли как композиторов, куда более известных, чем автор «Дружбы» Вано Мурадели, так и музыкальной общественности, в разной степени поддерживающей новую музыку. На бесчисленных собраниях приходится «каяться в грехах формализма» не только Шостаковичу и Прокофьеву. Одно из таких заседаний со слов своего учителя, Александра Должанского, описывает Киралина Южак:

«К столу президиума, за которым на этом собрании сидели В. П. Соловьёв-Седой, И. И. Дзержинский и Г. Н. Носов (Должанский называл только эти имена), поочередно вызывали провинившихся членов Союза. Идя к «лобному месту» мимо Должанского, Вайнкоп шепнул ему: «Понятия не имею, о чем говорить». Он начал свое «покаяние» со стандартных признаний: «Да, я пропагандировал музыку Прокофьева, да я пропагандировал музыку Шостаковича». Говоря это, он раскачивался в своей привычной лекторской манере, раскланиваясь как маятник направо и налево. Во время очередного поклона он увидел лица сидящих в президиуме – и тут прорвалось: «Но если Прокофьев не напишет советскую оперу, то вы (грозно указующий жест в сторону президиума) ее не напишете, а если Шостакович не напишет советскую симфонию, то вы (тот же жест) ее не напишете». Что было потом? Вайнкоп был изгнан отовсюду; они жили на нищенскую зарплату его жены; он погибал от болезни, и его спасла знаменитый тогда врач Соркина».

Не стоит забывать, что наряду с кампанией против «формалистов», шла так называемая «борьба с космополитами», т. е. кампания антисемитская. Увы, Вайнкоп подходил под обе категории. В архивах разных заведений по всей необъятной стране можно найти разные тому свидетельства. Например, проверка 1949-го года в музыкальном училище Иркутска выявила «недостаточное внимание к постановлениям по поводу оперы «Великая дружба» и заодно посетовала на то, что в библиотеке училища до сих пор хранятся «книги космополита Вайнкопа» (правда, дальше, через запятую, шли сочинения «реакционера Шопенгауэра»: попадая под идеологический каток, люди обычно оказывались в неплохой компании).

История постепенно все расставит по своим местам. И, словно ответом на горести конца 1940-х, прозвучит программа юбилейного концерта в Большом зале 25 декабря 1971 года: Филармония празднует пятидесятилетие со дня основания, со вступительным словом выступает «старейший музыковед Ленинграда» Юлиан Вайнкоп, оркестр под управлением Юрия Темирканова играет Шостаковича и Прокофьева. Но о «формализме» забудут не сразу…

21 января 1949 года Юлиан Вайнкоп еще рассказывает со сцены Большого зала о программном симфонизме, в следующий раз он выйдет на эту сцену спустя три с лишним года – в марте 1952-го. С этого момента и до последних дней жизни лектора имя его не будет больше исчезать из филармонических афиш и программок. В том же 1952-м Вайнкоп впервые появляется на сцене Малого зала им. Глинки. До 1974-го прочитает здесь 284 лекции! © Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Публика Вайнкопа любит: худой, высокий, чуть напоминающий внешне Мейерхольда, он с одинаковой увлеченностью рассказывал о музыке старинной и современной, русской и зарубежной, симфонической и оперной, вел слушательские конференции (такова была длительная филармоническая традиция), представлял во вступительных словах хрестоматийную классику и новые сочинения, именитых музыкантов и дебютантов, едва справляющихся со сценических волнением.

В последний раз он встретился с филармоническими слушателями 10 апреля 1974 года. Через две недели музыканта не стало. Книги Вайнкопа – «Что нужно знать об опере», «Краткий биографический словарь композиторов» и многие другие, пережили множество переизданий и после ухода автора.

О. Р.