Пианисты в концертах Филармонии

НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ МИНУВШЕГО СЕЗОНА

Прошло лишь немного времени после завершившего сезон последнего концерта Филармонии, а у окошечка кассы уже стоит очередь постоянных слушателей, желающих приобрести абонементы на будущий сезон.

Ленинградцы любят свою Филармонию, место незабываемых встреч с выдающимися музыкантами-исполнителями, украшение нашего города.

В минувшем сезоне Филармония добилась новых успехов. Почти ежедневно мы читали на ее афишах имена замечательных дирижеров, камерных коллективов и солистов, выступавших с интересными содержательными программами. Большинство жанров музыкального искусства было представлено в концертах, но бесспорно первое место занимали исполнители на самом богатом, ярком и распространенном инструменте — фортепиано.

Итоги фортепианных концертов весьма примечательны. Прежде всего, обращает внимание обилие имен пианистов старейшего поколения. Пожалуй, в последние семь-восемь лет никогда не выступали так много К. Н. Игумнов, А. Б. Гольденвейзер. Мы не найдем сейчас на западе пианистов, сохранивших в столь преклонном возрасте (и Игумнов и Гольденвейзер уже отметили свое семидесятипятилетие) такую свежесть и убедительность игры, сочетаемые с широтой репертуара.

В основе нашей советской пианистической школы отнюдь не лежит стремление всегда поражать виртуозностью. Наоборот, вечно молодо искусство Игумнова, ибо сущность его — широкий напевный стиль, идущий от характера русской народной песни, от традиций Рубинштейна, Рахманинова. Играя в концертах сонаты Бетховена, Игумнов открыл нам лучшие грани творчества композитора, стремившегося выразить в своей музыке самые сокровенные переживания Человека.

Ярчайшее впечатление оставил бетховенский концерт Святослава Рихтера. Выдвижение этого нового для ленинградцев имени было одной из самых больших заслуг Филармонии. Если Игумнов являет собой удивительную молодость старейшего поколения, то молодой Рихтер поражает зрелостью и глубиной своего дарования. Стиль его игры — мужество, твердость, энергия. Каждая музыкальная идея находит у Рихтера убедительное воплощение. Он дал новую, более романтичную и свободную трактовку «Патетической сонаты» Бетховена. Более мужественно и строго, чем принято, сыграл он двенадцатую сонату со знаменитым похоронным маршем. Молодой пианист не увлекается техникой, его игра высоко идейна. Однако от одной опасности должен предостеречь себя многообещающий художник — от стремления играть во что бы то ни стало по-новому, даже в тех случаях, когда к тому нет достаточных оснований (например, как это было в скрябинском отделении концерта).

Как и в прошлые сезоны, ленинградцы услышали в концертах Льва Оборина, Владимира Софроницкого, Эмиля Гилельса, Якова Зака, Павла Серебрякова, Александра Каменского, Якова Флиера. Наименее удачными оказались выступления Флиера, к сожалению, серьезные из’яны были и в игре Софроницкого.

Ленинградский слушатель помнит сезон, когда Софроницкий дал свой цикл концертов, сыграв, в короткий срок, подобно Рубинштейну, огромное число произведений, заслужив всеобщий успех. Ленинградцы любят Софроницкого — воспитанника Консерватории имени Римского-Корсакова. Однако, при всей талантливости, игра Софроницкого неровна. Наряду с значительными концертами, были в сезоне концерты, поражавшие небрежностью.

На наш взгляд, причиной подобного рода неровности у Софроницкого и, в особенности, неудач у Флиера является и то, что оба они недостаточно работают над расширением своего репертуара. Флиер — пианист большого темперамента и виртуозности, почему-то ограничивается, преимущественно, произведениями Листа и Рахманинова. Не было новых имен и в концертах Софроницкого: за исключением произведений Прокофьева в его репертуаре почти нет произведений советских композиторов.

Вообще, советских авторов пианисты в этом филармоническом сезоне исполняли не столь часто. Только Юдина, Оборин и Каменский показали слушателям новые произведения для фортепиано. Надолго запечатлеется в памяти вдохновенная игра Юдиной, исполнявшей произведения Прокофьева, Свиридова, Дзержинского, особенно ее трактовка партиты Свиридова.

Остальные исполнители не играли новых произведений. Незаслуженно малое место занимали в концертах фортепианные сочинения Д. Д. Шостаковича.

Очень робко выдвигает Филармония ленинградских пианистов, ограничиваясь уже известными именами. Нужно пожелать, чтобы в будущем сезоне ленинградская фортепианная школа была представлена в концертах более полно, не только профессорами Серебряковым, Каменским, Голубовской, Перельманом, но и их талантливыми, наиболее зрелыми учениками.

В целом фортепианные концерты Филармонии убедительно продемонстрировали лучшие черты советской пианистической культуры, неуклонно идущей вперед жизнеутверждающей, высоко идейной, самой передовой в мире.

С. Хентова