Губерман

Конец филармонического сезона — ставка на виртуозность: Вейнгартнер — виртуоз оркестра, Губерман — виртуоз скрипки, Оленина-д’Альгейм — виртуоз песни. Не следует, однако, придавать этому понятию тот полупрезрительный, уничижительный оттенок, который оно приобрело у нас за последнее время. Здесь нет ничего оскорбительного для имен выдающихся музыкантов, названных выше. Ибо виртуоз есть, прежде всего, — мастер. Следовательно, ставка на виртуоза ость одновременно ставка на качество, на мастерство.

Музыканты, особенно скрипачи, в большинстве остались недовольны концертом Губермана: «не стильно», «провинциально», «поверхностно» и проч. Что же, быть может, в своей жесткой профессиональной критике они отчасти и правы. Но разве же только в этом дело?!

Губерман — подлинный мастер скрипки. Он в совершенство знает все ее тайны и умеет извлекать из нее неподозреваемую звучность. Его техника изумительна. Но, главное, в его игре — поразительная четкость, точность и уверенность. Вспоминается другой выдающийся скрипач, не раз уже гастролировавший в Ленинграде — Сигети. Но, слушая того, всегда возникало опасение: а вдруг сорвется. И Сигети, действительно, «срывался».

У Губермана этого быть не может. Исполнительский аппарат Губермана выверен, как часовой механизм. В этом об'ективная ценность его мастерства. Но одного последнего было бы еще недостаточно, если бы оно не было согрето внутренней теплотой выражения. Второе достоинство Губермана в этом и заключается, что у него нет ни одного звука, не вспоенного эмоциональным под’емом. Во многом это Губерману даже мешает: излишняя эмоциональность иногда ведет к горячности, к порывистости, а отсюда и к какому-то нервному, торопливому «захлебыванию». Но это зато искупается всем остальным, — особенно ясным звуком, иногда мужественным и суровым, иногда — вкрадчивым и ласкающим.

С. Гинзбург