Концерты Ленинградской филармонии

Можно назвать немало произведений и даже авторов, не известных или почти не известных москвичам и хорошо знакомых ленинградцам. Среди этих авторов — один из самых замечательных симфонистов прошлого столетия Антон Брукнер.

Седьмая симфония А. Брукнера, вошедшая в программу последнего — пятого — концерта ленинградского оркестра, исполнялась у нас за многие годы, кажется, всего второй раз (лет пять назад ее сыграл в Москве Оскар Фрид). Значительность этого произведения с большой силой была раскрыта дирижером Мравинским. С неослабевающим вниманием слушалась в его исполнении огромная (свыше часа длительностью) симфония. Особенно ярко прозвучало Adagio, созданное под непосредственным впечатлением известия о смерти Вагнера.

В четвертом концерте Мравинский познакомил московских слушателей с недавно законченной «Романтической сюитой» ленинградского композитора Животова. Не вполне ровная по материалу и его разработке «Романтическая сюита» в целом — произведение чрезвычайно ценное. Это — музыка искренне взволнованная и волнующая, музыка бесспорно талантливая и к тому же написанная большим мастером оркестра.

В том же концерте исполнялась пятая картина из балета «Тиль Уленшпигель» М. Штейнберга — блестящее, красочное, «театральное» в лучшем смысле слова сочинение.

Выступавший в пятом концерте солист скрипач И. Шпильберг оставил двойственное впечатление. Сильный, полный тон, блеск и уверенность — несомненные достоинства артиста. Но на игре его лежит печать какой-то недоработанности. Труднейший концерт Паганини он исполнил местами блестяще, а местами небрежно и даже просто неряшливо. Шпильберг — музыкант одаренный, но ему еще очень много нужно поработать над собой.

Пять концертов ленинградского оркестра запомнятся как подлинный праздник советского музыкального искусства. Эти концерты продемонстрировали необычайно высокую культуру оркестровой игры, чувство ответственности, с которым относятся к своему делу все артисты оркестра, редкое мастерство, которым обладают многие из них.

Хорошо запомнится молодой руководитель оркестра Мравинский. В концертах оркестра, с которым он постоянно работает, особенно ясно проявились лучшие черты его крупного и своеобразного дарования. В его исполнении покоряет прежде всего внутренняя сила. Мравинский сдержан, даже спокоен, но в этом спокойствии заложена огромная энергия, постепенное накопление которой разрешается в ярко эмоциональном подъеме, буквально захватывающем слушателя.

Хочется отметить еще одну привлекательную черту Мравинского. Чем труднее, чем ответственнее исполняемое им произведение, тем лучше оно ему удается. Неслучайно в последних концертах наибольшее впечатление произвели симфония Брукнера и гениальнейшая шестая симфония Чайковского.

А. Громан