Шварц Евгений Львович – писатель, драматург, сказочник.

Сын земского врача, Евгений Шварц с детства мечтал стать писателем, но мечту свою от всех скрывал, полагая ее чем-то несбыточным и даже неприличным. В воспоминаниях современников и друзей то и дело мелькает мысль о том, что окружающие воспринимали молодого Шварца как состоявшегося литератора задолго до того, как он что-либо написал или, тем более, опубликовал.

Переехав в Петроград в начале 1920-х, Шварц сразу, как-то легко и естественно, становится своим в художественных кругах, работает секретарем Чуковского, дружит с Серапионовыми братьями и ОБЭРИУтами, служит в детской редакции Маршака, в журналах «Чиж» и «Ёж» печатает свои первые детские сказки, в которых еще только намечается тонкий, неповторимый стиль мудрого сказочника.

Сам Шварц вспоминает о тех временах: «Я подходил тогда к литературе от избытка уважения на цыпочках, робко улыбаясь...» С «робкой улыбкой» он и позднее будет утверждать: «Говорить про себя: я – писатель так же неловко, как говорить про себя: я – красивый. Конечно, никому не возбраняется втайне, в глубине души надеяться, что он недурен собой и что кто-нибудь, может быть, считает его красивым. Но утверждать публично: я – красивый – непристойно».

В конце 1920-х первые пьесы Шварца ставят в ленинградском ТЮЗе, в 1934 году его принимают в Союз писателей. В этом же сезоне он впервые появится на сцене Большого зала ленинградской филармонии. В следующий (и последний) раз он выступит здесь 12 сентября 1941-го, через несколько дней после начала блокады. Ни программки, ни афиши этого концерта не сохранилось, сведения о нем взяты из воспоминаний Шостаковича и книги исследователя музыкальной жизни блокадного Ленинграда Андрея Крюкова. В осажденном городе Шварц прожил несколько месяцев, самых страшных. Дежурил на крыше «писательского дома» на канале Грибоедова, вел передачи на радио, выступал на призывных пунктах. В декабре писателя эвакуировали в Киров. На сцене филармонии он больше выступать не будет, но и до и после войны Евгений Львович часто бывал здесь как слушатель.

Среди музыкантов у Шварца много близких знакомых, в мемуарах писателя, сочиненных в форме «телефонной книжки», упоминаются фамилии Шостаковича, Курта Зандерлинга, Евгения Мравинского. В Большом и Малом залах выступает его двоюродный брат – чтец Антон Шварц. Нередко появлялись на филармонической сцене и артисты труппы Акимова – первые исполнители самых знаменитых пьес Шварца.

Про Николая Акимова Евгений Львович отзывался со смешанным чувством. В «Телефонной книге» он писал: «Я с ним никогда, в сущности, не был дружен – мы несоизмеримы. Жизнь свела нас, и, слыша по телефону знакомый его голос, я испытываю сначала удовольствие. И только через несколько минут – неловкость и скованность в словах и мыслях, – уж слишком мы разные люди».

Тем не менее именно для акимовского Театра комедии были написаны «Голый король» (запрещен к постановке и при жизни автора так и не поставлен), «Тень» (премьера прошла в 1940 году и, несмотря на явные аллюзии с современностью, некоторое время пьеса оставалась в репертуаре) и «Дракон» (в 1944-м он был запрещен после первого же показа, а в 1962-м, уже после смерти Шварца, поставлен Акимовым вновь, но продержался на афишах лишь месяц).

Пьесы и сценарии Шварца, часто основанные на современной адаптации известных сказок – «Золушка», «Снежная королева», «Принцесса и свинопас», тут же расходились на цитаты – цитаты удивительно поэтичные и одновременно бесстрашные настолько, что кажется необыкновенным чудом, что их автор пережил все драконовские времена относительно благополучно. Спектакли по Шварцу уже при жизни автора шли за рубежом, пьесы переводились на другие языки. При этом в послевоенные годы внутри страны в театрах Шварц почти не ставился, несколько его киносценариев были отвергнуты цензурой. Впрочем, в 1948 году на экраны вышла трогательная «Первоклассница», в 1957-м – «Дон Кихот» Григория Козинцева по сценарию Шварца.

К середине 1950-х он закончит и пьесу «Обыкновенное чудо», работая над которой, признавался: «Эту пьесу я очень люблю, прикасаюсь… к ней с осторожностью и только в такие дни, когда чувствую себя человеком».

Истинную любовь герои Шварца получат уже после ухода автора, когда будут изданы все его пьесы и мемуарная проза, когда после выхода чудных экранизаций Марка Захарова «Обыкновенного чуда», «Тени» и «Дракона» цитатами Шварца заговорит вся страна. И ответ на вопрос, который мучительно задавал в дневниковых записях Евгений Львович в самые последние дни жизни: «дал ли я кому-нибудь счастья?..», получит однозначный ответ.

О. Р.