Мийо Дариюс / Darius Milhaud [в программках – Дариус Мило] – французский композитор, дирижер, педагог.

Мийо учился в Парижской консерватории у блестящих музыкантов: по композиции у Андре Жедальжа и Шарля Видора, по дирижированию у Поля Дюка. Царящая тогда во французском искусстве атмосфера экспериментов во многом сформировала молодого музыканта.

Вместе со своими друзьями он входит в группу «шести», названную «французской шестеркой» с легкой руки композитора и критика Анри Колле, опубликовавшего в январе 1920 года статью под названием «Пятеро русских, шесть французов и мсье Сати» («пятеро русских» – это «Могучая кучка»). Участников группы – Луи Дюррея, Артюра Онеггера, Жоржа Орика, Жермену Тайефер, Франсиса Пуленка и Дариюса Мийо – объединяет идеология отрицания: они борются против культа Вагнера и романтизма, против влияния Дебюсси и импрессионизма. Этим общность интересов композиторов ограничивается, и вскоре после объединения каждый пойдет своим путем. Но на первых порах протестные настроения, увлечение конструктивизмом, урбанизмом, сюрреализмом поглощает каждого из них. Молодым покровительствуют два мэтра – композитор Эрик Сати и писатель, режиссер Жан Кокто.

Мийо – в центре движения. Он особенно близок к Сати: подхватывает его идею так называемой «меблировочной музыки», снимается в скандальном фильме Рене Клера «Антракт» (1924) с музыкой Эрика Сати (среди других участников проекта – концептуалист Марсель Дюшан). Вместе с друзьями по «шестерке» пишет балет «Новобрачные на Эйфелевой башне».

Сочиняет Мийо много. В списке изданного – 443 наименования. Это оперы, балеты (самый известный в России – «Бык на крыше»), двенадцать симфоний для большого оркестра и шесть для камерного, многочисленные концерты для солистов с оркестром, ансамблевые, хоровые сочинения, музыка к кино.

В 1954-м Мийо пишет кантату «Огненный замок», памяти евреев, погибших в концлагерях, среди них были и родственники композитора. Сам он в 1939 году покидает Францию, живет в США, преподает в Миллс-колледже (здесь среди его учеников – Дэйв Брубек), в Париж приезжает лишь в 1950-е на мастер-классы, а последние годы жизни проводит в Женеве, где завершает автобиографическую книгу «Моя счастливая жизнь» (в русском переводе выйдет в издательстве «Композитор», М., 1999).

В 1926 году молодой Мийо, уже вкусивший славу и полный дерзких планов, приезжает на гастроли в Москву и Ленинград и выступает, вместе с другом и сокурсником по Парижской консерватории Жаном Винером, в трех концертах в Большом зале Филармонии.

В двух камерных программах он исполняет только свои сочинения: как пианист играет с солистами оркестра ансамблевые сонаты и сюиту из балета «Сотворение мира» (1922–1923) для фортепиано и двойного струнного квартета; как дирижер руководит исполнением камерной Симфонии № 3 «Серенада» – она написана для семи инструментов и длится менее 4-х минут (все шесть так называемых «маленьких симфоний» Мийо отличались не только камерностью состава, но и крайней непродолжительностью). Мийо играет и сольную фортепианную музыку. Это пьесы из цикла «Весна» (в программке ошибочно указаны три тетради, но у Мийо есть лишь две тетради фортепианных пьес с названием «Весна»: 1-я ор. 25, 1915–1917, 2-я ор. 66, 1919–1920), а также три пьесы из сюиты «Тоска по Бразилии» (1917–1918). Сюиту Мийо сочинил после пребывания в Латинской Америке в качестве секретаря Поля Клоделя, поэта, драматурга и религиозного философа, а в то время французского посла.

Борис Асафьев (писал под псевдонимом Игорь Глебов) в рецензии, опубликованной в вечернем выпуске «Красной газеты» (27.03.1926), с интересом отнесся к музыке Мийо и Винера, замечая:

«Непривычность звучаний обычно приводит к заблуждению: будто бы композитор нарочно ломается и измышляет пугающие ухо сочетания. Пройдет несколько лет, и даже те, кто были упорно напуганы своими же предрассудками, начинают понимать, что перед ними было простое явление, искренняя и непосредственная музыка, несложная по формам» («Красная газета», 27.03.1926).

Другие обозреватели мнение Асафьева не разделяют. Так, в отзыве на два первых концерта Мийо и Винера в «Ленинградской правде» от 27 марта (№ 76) рецензент, сетуя на плохую организацию концертов, резко критикует и самих композиторов. Особенно достается Мийо:

«… музыка Мийо анархична, автор, видимо, намеренно дезорганизует звуковой материал; мы же менее всего склонны рассматривать анархию, как путь к чему-то в какой бы то ни было области. Можно бы говорить даже о несомненно вредном влиянии таких экспериментов, будь исполненные увражи [здесь - сочинения] значительнее, сильнее, но они на грани занимательного, любопытного, местами остроумного и не более…».

Вероятно, и публика приняла французских гостей прохладно, не оценив их новаций. «Крупнейшей ошибкой, – продолжает рецензент, – также следует считать устройство концерта в Большом Зале Филармонии – помещении, рассчитанном на широкие массы слушателей, тогда как музыкальная продукция Мийо и Винера интересна, скорее, как опыт, как лабораторное изыскание, рассчитанное на спецов, и еще далеко не решенный вопрос, следует ли широко пропагандировать подобные музыкальные искательства».

В другой, крайне язвительной статье под названием «С Парижем во вкусах мы явно не сойдемся» («Жизнь искусства» № 14, 1926) автор утверждает: «Третье выступление Мийо-Винера грозило бы Филармонии крупным дефицитом».

Не вполне понятно, идет ли речь о третьем камерном концерте (которого не было), или о симфоническом вечере, который состоялся 10 апреля (во всяком случае, никаких следов его отмены в архивах не существует). Его программа была более демократичной. Здесь прозвучала основанная на ритмах танго и румбы оркестровая версия сюиты Мийо «Тоска по Бразилии» (увертюра и 12 пьес), а также пронизанные джазовыми ритмами «Франко-американский концерт» Винера и «Пять этюдов» для фортепиано с оркестром Мийо ^[1]. Кроме того, под управлением Дариюса Мийо оркестр сыграл его Симфоническую сюиту (по музыке к драме Клоделя «Протей»), «Гимнопедии» Эрика Сати (в оркестровой версии Дебюсси), увертюру Пуленка, сочиненную в 1918 году к публичному концерту будущей «группы шести» и Ноктюрн другого участника «шестерки» Жоржа Орика.

Все сочинения исполнялись в СССР впервые.

И. Р.