Пономарев Афанасий Васильевич (1903-1972) – директор филармонии с 1.01.1938 до 6.05.1963

Афанасий Васильевич Пономарев – партийный назначенец (иначе и быть не могло), личное дело которого хранится в архиве обкома КПСС, заступил на должность директора филармонии 1 января 1938 года. Фактически его назначение совпало с приходом на пост главного дирижера ЗКР Евгения Мравинского. Оба они были молоды, ровесники. Оба оказались у власти в непростое время.

Евгений Мравинский и Афанасий Пономарёв. Большой зал Филармонии, конец 1930-х годов.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

На годы директорства Пономарева пришлась эвакуация филармонии в Новосибирск. Он составлял и визировал списки музыкантов и служащих, обеспечивал переезд и обустройство на квартирах в Новосибирске, талоны на питание, огородные наделы оркестрантов для выживания. Помимо бытовых забот, главной была организация концертной жизни – залов, публики, гастролей по Сибири.

При Пономареве уже в мирное время филармония открыла Малый зал имени Глинки (май 1949) и приняла в свой штат второй Симфонический оркестр (май 1953), работавший прежде в Радиокомитете. Перед директором вновь стояли масштабные задачи – обеспечить функционирование второй концертной площадки, развести репетиционный график двух оркестров, справляться с разросшимся штатом.

Возвращение оркестра филармонии из эвакуации, осень 1944 г. Слева направо: директор филармонии А. В. Пономарёв, Е. А. Мравинский, концертмейстер оркестра И. А. Шпильберг, заместитель концертмейстера С. Л. Шак, концертмейстер группы фаготов А. Г. Васильев.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

По воспоминаниям очевидцев Пономарев, был хорошим директором. Решал не только бесконечный ворох текущих задач, но и умел ладить с партийным начальством, министерством и главным дирижером. Не раз ему доводилось от своего имени озвучивать непопулярные решения, которые фактически были приняты Мравинским. Пономарева побаивались, в оттепель на него в прессе публиковались фельетоны («Кум королю» в газете „Смена“, 27.07.1958; «Директор и «докучливые» музыканты» в газете „Советская культура“, 25.06.1959). Но в Министерстве культуры Пономарева ценили, и когда после 25 лет работы 6 мая 1963 года он уволился из филармонии, то, несмотря на пенсионный возраст, без престижной работы не остался и был переведен в Москву на должность директора всемогущего тогда Госконцерта, в ведении которого находилась вся гастрольная деятельность в СССР: и приезд иностранных музыкантов, и выезд за рубеж советских артистов. Здесь он служил недолго, и в 1965 году вышел на пенсию.

Афанасий Пономарёв и Давид Ойстрах в голубой гостиной Большого зала, 10 апреля 1948 года.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Вспоминает Зодим Носков, 1953–2010 солист Академического симфонического оркестра:

Афанасий Васильевич Пономарев – это образец сталинского директорства. Он был назначен. Он не музыкант. Но вот в чем дело. Он умница! И первое, что он сделал, он понял, куда он попал. Он взял себе в учителя Юлиана Яковлевича Вайнкопа [лектор-музыковед], и тот ему объяснял, что и как. И через полгода Афанасий Васильевич уже знал, что нужно закупить для труб, какие мундштуки для фаготов. Абсолютно все знал. Он был железный хозяйственник. Приходил утром, проводил по крышке рояля, видел пыль и вызывал кого-нибудь: «С завтрашнего дня вы уволены».

Подробно и с уважением говорил о Пономареве Марк Резников, в 1926–1953 артист группы 1-х скрипок ЗКР. В мемуарах «Воспоминания старого музыканта» он посвящает директору филармонии несколько страниц (1984: Overseas Publications Interchange Ltd. С. 162-166):

Пономарев был выходцем из простой крестьянской семьи. Был он человек очень умный и очень способный. Его социальное происхождение открывало перед ним „зеленую улицу” в смысле получения образования и дальнейшего продвижения. Окончив юридический институт, он был назначен юрисконсультом в Союз работников искусств (Ленинградское отделение). На этой работе он себя отлично зарекомендовал, и, когда в очередной раз освободилась вакансия на должность директора Филармонии, председатель Союза Пашковский порекомендовал на нее Пономарева. Так он стал директором Филармонии. Надо сказать, что директор он был отличный. Будучи человеком очень умным, он научился гибко лавировать, чтобы, с одной стороны, создавать наиболее благоприятные условия для работы коллектива и для выдвижения Мравинского, а с другой стороны, не нарушать постановления партии и правительства и не переступать границы дозволенного. Это ему удавалось, как никому. В нем было много весьма положительных качеств, особенно ценным было его отношение к искусству вообще и к музыке, в частности. Не имея никакого музыкального образования, никогда не занимаясь музыкой, он ее по-настоящему полюбил и делал максимум возможного для своего самообразования в этой области. Он регулярно посещал не только все симфонические, сольные, камерные и хоровые концерты, но почти постоянно присутствовал на всех репетициях. Это, конечно, расширило его кругозор, и за многие годы его работы он приобщился к музыке, имел свои убеждения и подчас принимал активное участие в творческих дискуссиях. Внешность его была весьма представительной, у него был вид холеного барина. Администратор он был просто талантливый. Я убежден, что, окажись он волею судеб в иных условиях, скажем, в Америке, он был бы крупнейшим бизнесменом, либо выдающимся менеджером.

По характеру он был довольно трудный человек. Он много делал добра тому, кому хотел, но горе было тому, кого он почему-либо не любил. […] Пономарев очень любил оркестр, и он отлично понимал, что для того, чтобы оркестр этот был на соответствующей высоте в числе лучших мировых оркестров, необходим соответствующий дирижер, возглавляющий этот оркестр. В то время и в тех условиях иной кандидатуры не было, и потому он делал ставку на Мравинского и сделал для него максимум возможного: прессу, гастроли, все высочайшие звания, какие только было возможно, правительственные награды, премии и т. д. и т. п. […] в какой-то момент, когда Пономарев ему не угодил, он [Мравинский] сумел добиться снятия его с поста директора Филармонии. […] Для Пономарева это был удар в спину, он очень тяжко это перенес, и, хотя его, как „номенклатурного” работника, нельзя было просто снять без соответствующего назначения, и он был назначен на более высокую должность в Москве директором Госконцерта, он не смог такое пережить. Переехав в Москву, он потерял интерес к работе. Филармонии он отдал большую и лучшую часть своей жизни, в ней была вся его жизнь, а здесь он страдал... Какое-то время он разъезжал по гастролям с Рихтером, а вскоре его перевели „на заслуженный отдых” — на пенсию, и, будучи человеком очень деятельным, он вскоре умер.

Афанасий Пономарёв, композитор Сергей Прокофьев и художественный руководитель филармонии Оник Саркисов. Апрель 1952 года.
© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Рассказывает Дмитрий Иванович Соллертинский,  в прошлом директор БЗФ:

На должность директора Госконцерта Пономарева назначила тогдашний министр культуры Екатерина Фурцева, которая благоволила Пономареву. В филармонии его считали руководителем жестким. А когда по работе мне доводилось бывать по делам в Госконцерте, о нем вспоминали как о добрейшем, милейшем человеке. Но обиду на филармонию Афанасий Васильевич сохранил и, воспользовавшись новой должностью, не включал Заслуженный коллектив в планы на зарубежные гастроли.

И действительно: с 1962-го до 1966 года Мравинский с оркестром на гастроли за границу ни разу не выезжал.