Баренбойм Даниэль / Daniel Barenboim – израильский дирижер и пианист.

Даниэль Баренбойм родился в Буэнос-Айресе, в последние годы живет в Берлине, имеет гражданства Аргентины и Израиля, а также почетные гражданства Испании и Государства Палестина. Есть еще одна страна, с которой опосредованно связана биография музыканта: все его бабушки и дедушки жили в Российской империи, в России (тогда СССР) родилась и его жена Елена Башкирова, дочь пианиста Дмитрия Башкирова, а сам Баренбойм в одном из интервью признался, что немного говорит по-русски и молодым оркестрантам часто цитирует известное выражение: «Учиться, учиться и учиться» на языке оригинала.

В Аргентину из России предки Даниэля Баренбойма перебрались, спасаясь от еврейских погромов начала ХХ века. Родители были пианистами. Они и стали учителями маленького Даниэля. Сначала с ним занималась мать, затем – отец. Других педагогов по фортепиано у Баренбойма никогда не будет. Музыкант-вундеркинд, он дебютирует в Буэнос-Айресе в семь лет, в десять лет играет концерты в Зальцбурге (с оркестром «Моцартеум»), Париже и Риме, выезжая в Европу уже из Израиля, куда семья эмигрирует в 1952 году. Впрочем, сам юный музыкант задержится здесь ненадолго: с 1954-го он берет уроки дирижирования у Игоря Маркевича в Зальцбурге, с 1956-го учится композиции у знаменитого педагога Парижской консерватории Нади Буланже. Занятия прерывает гастрольными турами, выступая по всей Европе, а с 1957 года и в США, где дебютирует программой под управлением Леопольда Стоковского.

Баренбойм сотрудничает с выдающимися музыкантами – выступает в ансамблях с Адольфом Бушем, Исааком Стерном, Ицхаком Перлманом, играет в дуэте с Артуром Рубинштейном, исполняет и записывает вокальные циклы с Фишером-Дискау, солирует с оркестрами под управлением Отто Клемперера, Джона Барбиролли, Зубина Меты (близкого друга музыканта).

С середины 1960-х годов всё больше времени Баренбойм уделяет дирижированию. Сам он о соотношении в своей жизни этих двух профессий однажды скажет так: «Когда я выступаю как пианист, то стремлюсь видеть в рояле оркестр, а когда стою за пультом, оркестр кажется мне роялем». Нередко музыкант совмещает оба амплуа, дирижируя оркестром за роялем. Именно так он запишет все фортепианные концерты Моцарта с Английским камерным оркестром, которым руководит с 1965 года. Это был первый пост главного руководителя коллектива в карьере Баренбойма. За ним последуют другие престижные назначения.

В 1975–1989 он возглавлял Оркестр Парижа. В 1990-е годы совмещал руководство Чикагским симфоническим оркестром и Берлинской государственной оперой, а с 2000 года был назначен пожизненным дирижером-лауреатом Берлинской Штаатскапеллы. Параллельно в 2000-е годы Баренбойм был главным приглашенным (2006–2008) и главным дирижером (с 2011-го) миланского театра Ла Скала. Гастролировал и как гостевой дирижер – симфонический и оперный, принимал участие в престижных Зальцбургском и Эдинбургском фестивалях, на протяжении многих сезонов дирижировал вагнеровскими операми в Байройте. Именно Даниэля Баренбойма называли самым очевидным претендентом на пост главы Нью-Йоркского филармонического оркестра, когда коллектив покинул Лорин Маазель. Однако сам музыкант отказался от этого предложения, заявив, что меньше всего желал бы возвращаться к постоянной работе в США.

Его интересы в наступившем столетии действительно концентрировались вдали от Нового Света. Еще в 1999 году музыкант основал необычный сессионный коллектив – «Западно-восточный диван», в котором посадил за соседние пульты оркестрантов из Израиля и Палестины. Так, через музыку, Баренбойм ищет выход из сложившегося конфликта двух стран, двух культур, внося свой посильный вклад в его преодоление. В 2009 году оркестр дал концерт в Москве, но Петербург Баренбойм тогда не посетил.

Здесь, в Большом зале Ленинградской филармонии, он впервые выступил еще в 1965 году. Молодой музыкант, пока не достигший зенита своей славы, играл в Ленинграде Бетховена: сонаты №№ 14, 23 и 29 в сольной программе, концерты – №№ 3 и 5 с Заслуженным коллективом под управлением Эдуарда Грикурова.

Бетховен действительно занимал важное место в репертуаре музыканта. Однако Даниэль Баренбойм включал в свои программы множество другой музыки – от Баха до Шенберга, составлял авторские циклы-антологии фортепианной литературы, включая в них Гайдна, Моцарта, Шопена, Брамса, Листа, композиторов ХХ века. Увы, для ленинградской филармонической публики эти грани таланта Баренбойма останутся известны лишь в записях. Как пианист, он и в следующие визиты будет исполнять здесь только классику: в 1977 году – вновь Концерт Бетховена, на сей раз – № 1, в 1986-м – Концерт № 21 Моцарта. Их музыкант играет, дирижируя из-за инструмента собственным коллективом – Оркестром де Пари. В симфонических программах гастролеров будет (ожидаемо для парижского оркестра) много французской музыки: Равель, Дебюсси, Берлиоз, Булез. Но также в 1977 году маэстро продирижирует здесь Третьей симфонией Бетховена, а в 1986-м – Седьмой симфонией Брукнера и «Весной священной» Стравинского.

Активно концертируя как пианист и дирижер, выступая с лекциями по миру, отстаивая идеи взаимопонимания и толерантности, Даниэль Баренбойм собрал множество наград от разных стран. Среди них Офицерский крест «За заслуги перед ФРГ», Рыцарский орден Великобритании и орден Почетного легиона Франции, Гессенская и Вестфальская премии мира, медаль Гёте и медаль Мозеса Мендельсона за вклад в международное взаимопонимание. Есть и награды исключительно музыкальные – Международная музыкальная премия Эрнста фон Сименса, которую вручают в Золотом зале Музикферайн в Вене, премия «Грэмми» за запись «Тангейзера» с Берлинской оперой.

С Берлинской штаатскапеллой дирижер в 2013 году посетил Петербург. Концерт прошел в Михайловском театре. Но в Филармонию он всё же заглянул: в почти полупустом зале на репетиции Заслуженного коллектива почти незаметно постоял у колонны и минут через пятнадцать так же тихо ушел. В интервью петербургской журналистке маэстро Даниэль Баренбойм признался, что этот город до сих пор ассоциируется у него с «неповторимым звучанием оркестра Ленинградской филармонии, который он впервые услышал еще в середине 60-х годов».

О. Р.