Вальтер Бруно / Bruno Walter – немецкий дирижер.

Дирижерский дебют Бруно Вальтера состоялся в 1894 году, сразу же после окончания берлинской Консерватории Штерна. С 1898-го он занимает дирижерский пост в оперных театрах Риги, Гамбурга, Бреслау, Берлина. С 1901-го работает с Малером в Венской Придворной опере, а также руководит Венской Певческой академией. Встреча с Малером сыграла важнейшую роль в жизни Вальтера. Уже после смерти композитора он станет первым исполнителем его Девятой симфонии (в 1911) и «Песни о земле» (в 1912), сделает выдающиеся записи малеровских симфоний. Спустя годы, в 1938-м, Вальтер опубликует книгу «Густав Малер», а в 1955-м возглавит созданное им «Малеровское общество».

До 1910 года Бруно Вальтер и сам пишет музыку: помимо камерных, вокальных и хоровых сочинений, это две симфонии и симфоническая фантазия, премьерой которой дирижировал Рихард Штраус. После Вены Вальтер 10 лет работает в Мюнхене (1912–1922), в это же время активно гастролирует – в Европе и Америке, выступает с Амстердамским оркестром Консертгебау, руководит филармоническими сезонами в Берлине, а с 1923-го возглавляет Берлинскую Городскую оперу. Приход к власти нацистов вынуждает Вальтера покинуть Берлин и уехать сначала в Лейпциг, где он руководит оркестром Гевандхауз (1929–1933), затем в Вену, оттуда в Париж, а в 1939-м – в США. Здесь он выступает с крупнейшими оркестрами – Чикагским, Филадельфийским, Нью-Йоркским, Лос-Анджелесским, дирижирует в Метрополитенопере. Главными в его репертуаре остаются немецкие и австрийские композиторы. В эти годы дирижер также пишет о музыке: его книга «Тема с вариациями. Воспоминания и размышления» издана в русском переводе (М., 1969).

В январе 1927 года Бруно Вальтер единственный раз приезжает на гастроли в Ленинград и дает здесь четыре концерта. Это не первый визит великого дирижера в Россию – он бывал здесь в 1913 и в 1920 годах, но в зале Дворянского собрания, где когда-то дирижировал его кумир Густав Малер, раньше не выступал. Ленинградская публика с нетерпением ожидала приезда дирижера – очередь за билетами занимали за несколько дней. Музыканты филармонического оркестра, по воспоминаниям скрипача Марка Резникова, уже на первой репетиции встретили Бруно Вальтера овациями. А после последнего концерта духовая группа ждала его за кулисами, и, когда дирижер вышел из артистической, музыканты троекратно сыграли «Славу». Но, несмотря на горячий прием, запланированные на ноябрь 1927 года концерты в Ленинграде Бруно Вальтер отменит.

© Архив Санкт-Петербургской филармонии им. Д. Д. Шостаковича

Открыв январские гастроли монографической программой Чайковского, дирижер за следующие три вечера исполнил симфонические фрагменты из опер Вагнера, поэму «Дон Жуан» Рихарда Штрауса, симфонии № 41 Моцарта, Первую Брамса, Седьмую Брукнера (впервые) и Четвертую Малера. Начальная тема I части симфонии Малера записана Вальтером в его автографе, оставленном в «Золотой книге»:

На память о наших прекрасных репетициях и выдающемся концерте в январе 1927 года
с сердечной преданностью
Бруно Вальтер

В том же 1927 году, 22 ноября, Бруно Вальтер дирижировал в Берлине зарубежной премьерой Первой симфонии Дмитрия Шостаковича.

Из воспоминаний Ираклия Андронникова

Первый концерт Бруно Вальтера был объявлен на 5 января 1927 года. Скажу даже, что это была среда. В программе – Чайковский.

Вальтер и раньше бывал в России – в Москве. В России и начинал – в Рижской опере. В 20-е годы он славился как один из величайших музыкантов нашего века. В Ленинград он приехал впервые. Переполненный зал гудел, возбужденный предощущением встречи. И вот слева, из-за красного занавеса, со скромным достоинством вышел даже с виду очень талантливый европеец с седеющей головой, очень умным, чуть удлиненным, смуглым, каким-то, я бы сказал, знойным лицом – темпераментный вырез ноздрей, очень высокий лоб, огненный взгляд – одновременно мягкий и непреклонный. Раскланялся приветливо, обратился к оркестру, обвел музыкантов взглядом ласково, поощрительно и взволнованно. Настала тишина, такая бывает, если ждут откровения… Поднял руки. Из тишины родился еле слышный не то стон, не то шорох – си и ми контрабасов и полные печали фразы фагота – начало Шестой симфонии, «Патетической», – введение в мир душевных смятений, жестоких страданий, страстей, взлетов, воспоминаний, которые в тот миг становились моими!.. нашими!.. – мыслями, благодарным восторгом! – всех, кто сидел, кто стоял и не слушал, а вслушивался, вживался, запоминал навсегда. Никогда уже не приходилось мне слышать эту симфонию в таком необычном истолковании: Вальтер обнажал «диалектику души», неукротимое борение мыслей и чувств гениального человека. Работая, Вальтер горел, творил музыку, словно впервые. Его взгляд посылал музыкантам предупреждения, благодарные просьбы, властные руки словно лепили симфонию, «выпевали» элегическую тему… Это было невыносимо прекрасно! Ново! Сквозь черты русские Чайковский приобретал какой-то всемирный масштаб. Может быть, что-то было от чтения Достоевского в этом? Или это мне теперь кажется так? Не знаю… Но когда симфония истаяла в той тишине, из которой она родилась, и перед нами прошли жизнь и смерть, настала другая тишина, которая говорит о потрясении и о бессмертии… Руки Вальтера медленно опустились… Тишина… Он ждал… Тишина… И вдруг все взорвалось, зал загремел, закричал экстатически… Уверен, что этот концерт помнят решительно все, кто жив и был тогда в зале.

Во втором отделении Бруно Вальтер играл «Моцартиану» и «Франческу да Римини». Он раскрыл во «Франческе» такие дантовские масштабы, такую шекспировскую драматургию, что сердце горело от стонов и адских вихрей, от Чайковского и от Вальтера.

Те, кто слышал его потом, за границей, говорили, что он и в старости оставался таким же… А разве могло быть иначе?